Статьи
Тэнки 200 слов в день tenki.diary.ru/p197559890_200-slov-v-den.htm
О слэше серьёзно
web.archive.org/web/20190806234536/http://sw.or...
Самоописание и Мэри-сьюизм
web.archive.org/web/20070124131124/http://grafo...
В защиту RPS web.archive.org/web/20070327062028/http://perso...
Фанфикшен: что это за рыба
web.archive.org/web/20031123150020/http://citri...
web.archive.org/web/20101122052833/http://fanru...
Краткие законы повествования
spektrowski.diary.ru/p191883768.htm
Шкала концовок
spektrowski.diary.ru/p202722524_shkala-koncovok...
web.archive.org/web/20070202185617/http://snarr...
Первый фик о Мэри Сью
diary.ru/~spektrowski/p45820623_pervyj-v-istori...
Имена собственные
spektrowski.diary.ru/p187067285_bojtes-anglijsk...
список кинков 1
diary.ru/~es21kink/p71801179.htm
xn----8sbei1akndcct.xn--p1ai/

spektrowski.diary.ru/p203094256_plany-v-literat...

---

hannigramcrack.diary.ru

---

16 нояб в 16:09
Байки чёрного котика (Автор: Igor Grant)

С нами кот!
(кошмар противников отглагольных рифм)
Дело было в тёмном лесу некой ночью безлунной.
Шли грибы ведьмовские с факелами искать...
Было нас ровно десять в бригаде безумной,
Все хотели зелёных грибочков искристых пожрать!
Шли мы долго дорогой запутанной длинной,
А вокруг волчьи красные глазки начинали мерцать,
Как в кошмарной истории, в сказке старинной,
На ночь прочитанной и мешающей спать.
С нами кот увязался чернющий, как сажевый ком.
Божья тварь на огни те размеренным матом шипела.
А волки вокруг с нами шли огнеглазым кружком...
А у нас в головах раздухарская пьяность кипела!
С нами кот! С нами кот! Он в обиду волкам нас не даст!
С нами кот! С нами кот! Чёрный бок его мрак разгоняет!
С нами кот! С нами кот! Он волчарам позорным воздаст!
С нами кот! С нами кот! Он от нас жизни тьму отгоняет!

---

Мария Югова
Флэшмоб "Месяц писательской активности"

Первое и главное условие флешмоба, без которого начинать не рекомендуется: Найдите себе напарника. Зачем напарник?
Во-первых, чтобы проконтролировать, что вы не отлыниваете.
Во-вторых, вы можете договориться критиковать друг друга (а можете и не договариваться, если не хотите).
В-третьих, так интересней! Можно не одного напарника, а целую группу.
На каждый день вам дается тема. На каждую тему вам нужно написать как минимум три абзаца текста – по одному абзацу про разные вещи, которые входят в эту тему. К примеру, тема «описание природы», это значит, что вам нужно описать три природных объекта, например, лес, луг и море. Можно писать абзацы, как говорится «от балды», а можно писать о своих персонажах, если у вас уже есть писательский проект, а потом добавить это в книжку\рассказ.
1. День заявок от напарников (напарник просит описать как минимум три предмета/вещи/понятия);
2. День собственных пожеланий (пишем про то, что придет в голову);
3. День природы;
4. День людей;
5. День домашних животных;
6. День того, что лежит на столе;
7. День диких животных;
8. День дружеских чувств;
9. День мыслей о врагах;
10. День красивых интерьеров;
11. День уродливых зданий;
12. День слез;
13. День счастья;
14. День сидящих людей;
15. День мелких деталей;
16. День глобальных событий;
17. День разной еды;
18. День депрессии и подавленности;
19. День писем и записок;
20. День выяснения отношений;
21. День открытия всех тайн;
22. День воспоминаний;
23. День снов и пробуждения;
24. День описания по картинкам (попросите ПЧ или друзей скинуть вам как минимум три картинки)
25. День любимых людей;
26. День талисманов и амулетов;
27. День детей и подростков;
28. День трагичных событий;
29. День пафосных заявлений;
30. День подведения итогов (можно написать или свои мысли про флешмоб, или подвести итоги от лица своего персонажа).
Ну и последний день - день чтения чужих работ и комментариев. Если ещё не успели прочитать то, что написал ваш напарник, у вас есть время, чтобы это сделать.


Флэшмоб:

Суть:
Вы задаете мне персонажа, к нему называете номер желаемого сюжета из списка. Я добавляю к вашему персонажу «своего» и пишу на заданную тему.

1) Кошмар: Я напишу о своем персонаже, который видит вашего в кошмаре, или наоборот.
2) Поцелуй: Я напишу, как наши персонажи целуются, это может быть невинно или страстно.
3) Травма: Я напишу, как ваш или мой персонаж переживает какую-либо травму.
4) Убийство: Я напишу, как мой персонаж убивает вашего, или наоборот.
5) Дом: Я напишу, как наши персонажи живут вместе.
6) Праздник: Я напишу, как наши персонажи вместе встречают праздник.
7) Розыгрыш: Я напишу, как наши персонажи разыгрывают друг друга.
8) Шрамы: Я напишу, как мой персонаж трогает шрамы вашего, или наоборот.
9) Рисование: Я напишу, как ваш персонаж рисует моего, или наоборот.
10) Тепло: Я напишу, как согреваются наши персонажи.
11) Утешение: Я напишу, как мой персонаж комфортит вашего, или наоборот.
12) Выпивка: Я напишу, как наши персонажи вместе пьют.
13) Игра: Я напишу, как наши персонажи вместе во что-то играют.
14) Любовь: Я напишу, как у наших персонажей начинается роман.
15) Смерть: Я напишу, как мой персонаж оплакивает вашего, или наоборот.
16) Ненависть: Я напишу, как наши персонажи ненавидят друг друга.
17) Соблазнение: Я напишу о том, как мой персонаж пытается соблазнить вашего, или наоборот.
18) Старость: Я напишу, как наши персонажи вместе стареют.
19) Песня: Я напишу, как наши персонажи вместе поют или играют на музыкальных инструментах.
20) Ребенок: Я напишу, как наши персонажи вместе растят ребенка.
21) Стихи: Я напишу, как мой персонаж читает вашему стихи, или наоборот.
22) Безумие: Я напишу о своем персонаже, как о пациенте психлечебницы, а о вашем, как о докторе, или наоборот.



Флэшмоб:
Один любимый (или случайный) факт из канона (приквелы и т.д. тоже считаются)

Флэшмоб:
Любой желающий дает мне 3 названия текстов, которые я могла бы написать.
А я кратко описываю, о чем была бы эта книга.
И даю три названия для вас, если хотите.


Вопросы о пейринге:

1.

---

Шапка для фанфика

Название:
Автор: [L]ник на дайри[/L]
Бета: [L]ник на дайри[/L]
Фандом:
Категория: гет / слэш / джен
Жанр:
Серия: (если есть)
Пейринг / Герои (если джен):
Рейтинг:
Размер: кол-во слов
Дисклеймер:
Размещение:
Саммари: (по желанию автора)
Предупреждения: OOC, сквики, кинки
Критика: желательна / не желательна / возможна в мягкой форме
Комментарии автора: мой первый фанфик ™ и т.д.

Шапка для перевода

Название:
Автор: ник автора
Ссылка оригинал: оригинальное название
Переводчик: [L]ник на дайри[/L]
Бета: [L]ник на дайри[/L]
Разрешение на перевод:
Фандом:
Категория: гет / слэш / джен
Жанр:
Серия: (если есть)
Пейринг / Герои(если джен):
Рейтинг:
Размер: кол-во знаков / слов
Дисклеймер:
Размещение:
Саммари: (по желанию автора)
Предупреждения:OOC, сквики, кинки
Критика: желательна / не желательна / возможна в мягкой форме
Комментарии автора: мой первый фанфик ™ и т.д.

Шапка для фанарта

Название:
Автор: [L]ник на дайри[/L]
Техника: коллаж, манип, digital, акварель и бла....
Фандом: (если кроссовер)
Категория: гет / слэш / джен
Рейтинг:
Дисклеймер:
Предупреждения:
Примечание:

Шапка для фанвидео

Название:
Автор: [L]ник на дайри[/L]
Музыка:
Фандом:
Категория: гет / слэш / джен
Рейтинг:
Дисклеймер:
Ссылка на скачку:
Предупреждения:
Примечание:

---

среда, 15 августа 2012 в 22:09

Пишет Diary Total Recall:

Коды шапок для фанфиков/переводов/фанарта/фанвидео/оффлайнов:

Шапка для фика

<b>Название:</b>
<b>Автор: </b> [L]ник на дайри[/L]
<b>Бета:</b> [L]ник на дайри[/L]
<b>Фандом:</b> (если кроссовер)
<b>Категория:</b> гет / слэш / джен
<b>Жанр:</b>
<b>Серия: </b>(если есть)
<b>Пейринг / Герои </b>(если джен):
<b>Рейтинг:</b>
<b>Размер:</b> кол-во слов
<b>Дисклеймер:</b> 
<b>Размещение:</b>
<b>Саммари:</b> (по желанию автора)
<b>Предупреждения:</b> OOC, сквики, кинки
<b>Критика:</b> желательна / не желательна / возможна в мягкой форме 
<b>Комментарии автора:</b> мой первый фанфик ™ и т.д.

Шапка для перевода; для фанарта; для фанвидео

Шапка для перевода

<b>Название:</b>
<b>Автор: </b> <a href="ссылка на профиль автора">ник автора</a>
<b>Ссылка оригинал:</b> <a href="ссылка на оригинал">оригинальное название</a>
<b>Переводчик:</b> [L]ник на дайри[/L]
<b>Бета:</b> [L]ник на дайри[/L]
<b>Разрешение на перевод: </b>
<b>Фандом:</b> (если кроссовер)
<b>Категория:</b> гет / слэш / джен
<b>Жанр:</b>
<b>Серия:</b>  (если есть)
<b>Пейринг / Герои</b>(если джен):
<b>Рейтинг: </b>
<b>Размер:</b> кол-во знаков / слов
<b>Дисклеймер:</b>
<b>Размещение:</b>
<b>Саммари:</b> (по желанию автора)
<b>Предупреждения:</b>OOC, сквики, кинки
<b>Критика:</b> желательна / не желательна / возможна в мягкой форме 
<b>Комментарии автора:</b> мой первый фанфик ™ и т.д.

Шапка для фанарта

<b>Название:</b>
<b>Автор: </b> [L]ник на дайри[/L]
<b>Техника:</b> коллаж, манип, digital, акварель и бла....
<b>Фандом:</b> (если кроссовер)
<b>Категория:</b> гет / слэш / джен
<b>Рейтинг:</b>
<b>Дисклеймер:</b>
<b>Предупреждения:</b>
<b>Примечание:</b>

Шапка для фанвидео

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b> [L]ник на дайри[/L]
<b>Музыка:</b>
<b>Фандом:</b> (если кроссовер)
<b>Категория:</b> гет / слэш / джен
<b>Рейтинг: </b>
<b>Дисклеймер:</b> 
<b>Ссылка на скачку:</b>
<b>Предупреждения:</b>
<b>Примечание:</b>

---

понедельник, 17 марта 2014 в 11:25

Пишет Тёмная сторона силы:

Название: Плыву чудесным образом

Переводчик: Тёмная сторона Силы

Бета: WTF Life on Mars 2014

Оригинал: margo_kim, Floating in a Most Peculiar Way; archiveofourown.org/works/686451

Размер: миди, 4258 в оригинале

Пейринг/Персонажи: Сэм, Джин, Энни, кот

Категория: джен, с намёками на гет

Жанр: ангст, но очень уютный, тёплый и лиричный

Рейтинг: PG

Краткое содержание: Поскольку быть пойманным в 1973 году удручает само по себе, да ещё в квартире пусто, Сэм покупает кота, приглашает Энни и Джина помочь в разрушении печени и пытается определиться, где же он всё-таки хочет быть.

Примечание: название фика и имя кота взяты из песни Боуи «Space Oddity»

Примечание 2: иллюстрация, автор basaltgrrl archiveofourown.org/works/193623

В эти дни неопределённости, метаний между желанием уйти и желанием остаться, Сэм завёл кота. Он решил пропустить стадию котёнка – он не собирался задерживаться здесь так долго. Вместо этого он откликнулся на объявление, предлагавшее приютить спасённых животных, и вернулся домой с болезненным чёрным котом десяти лет, настолько непохожим на Айвенго, насколько может быть существо того же вида.

– Как его звать? – спросила женщина с кислой физиономией из ветеринарки.

– Том.

Она устрашающе задрала бровь, совсем как Филлис, и Сэм с трудом подавил желание добавить «мэм» в конце фразы.

– Редкое, ничего не скажешь, – заявила она.

Сэм подумал, можно ли физически почувствовать содержащееся в словах неодобрение.

Потом до него дошло.

– Не как Том из мультика. Майор Том.

Она глянула с непониманием.

– Из песни Боуи.

Тот же эффект.

– Дэвид Боуи. Казус в космосе.

Абсолютно ничего.

– Майор Том – Земле, ну? Никогда не слышали?

Она протянула бланки:

– Почему бы вам просто не заполнить остальное, а не петь мне серенады?

Майор Том выглядел так, как если бы вы взяли нормального кота и пропустили через молотилку. Женщина сказала, что животных, подобранных на улице, обрабатывают, и Сэм подумал, может, в какой-то момент их подвешивают и выбивают, как ковры. Даже после кормёжки и самой ужасной мойки, которую когда-либо устраивал Сэм, Майор Том выглядел по меньшей мере драным. Кот свернулся в самом центре сэмовой кровати и многозначительно кашлянул на Сэма. Сэм посмотрел на безумно дорогие антибиотики, которыми запасся.

– Самое время. Ну, поехали.

***

На следующее утро Энни остановилась возле его стола.

– Мы можем поговорить?

Она была настолько серьёзной, что Сэм бросил всё и пошёл следом. Энни привела его на крышу.

– Здесь никого, – сказала она. – Можешь не бояться, что тебя подслушают. Я знаю, что некоторые наши сотрудники не такие чуткие, как прочие.

Имя Рэя не прозвучало, но словно горело, написанное неоновыми буквами в воздухе.

– Ты о чём? – спросил Сэм.

Энни набрала побольше воздуха.

– Сэм, ты… подавлен?

– Больше, чем обычно?

Она не улыбнулась. Сэм, по размышлении, подумал, что это действительно не смешно.

– Энни, всё нормально. Я справляюсь.

– Сэм, – она коснулась рукой его лица, и хотя он всё ещё не разобрался, что происходит, это было не так уж и плохо. – Я видела сегодня твои запястья. Я понимаю. Мы можем помочь тебе.

Она взяла его за руку и закатала рукав; они вдвоём уставились на забинтованное предплечье, обмотанное от запястья до локтя. Осторожно коснувшись руки, Энни глянула на Сэма.

– Тебе не придётся справляться с этим в одиночку, но ты должен быть сильным. Это не твой путь домой.

– Энни, спасибо тебе большое, – сказал Сэм настолько тактично, насколько мог, – но я просто завёл кота.

Сэм прямо-таки услышал скрип её шестерёнок – он явно нарушил сценарий.

– А?

Он слегка сдвинул марлю, чтобы показать следы укусов.

– Он очень не любит принимать лекарства.

Она поглядела на его предплечья, обмотанные, как у мумии.

– Что, ты купил тигра?

Руки Сэма сжались в кулаки.

– Может быть, – он опустил рукава и нахмурился. – Так попытка суицида была твоей первой мыслью? Правда?

Энни уставилась в небо, словно нечто удивительное происходило там, где не было Сэма.

– Ох, знаешь, просто психология делает тебя немного параноиком. И... эмм… крыша. Раньше, – она закашлялась. – Нам надо пойти поговорить с Джином.

Сэм застонал.

– Ты ему не рассказала.

– Я предупредила его, что сначала переговорю с тобой, – сказала она извиняющимся тоном. – Хорошо, что это просто кот, Джин бы сам тебя прибил.

По крайней мере, Энни с ним поговорила. Меры Джина Ханта по предотвращению самоубийства наверняка включали удар кулаком в лицо и пару насмешек, по его мнению, достаточно оскорбительных для душевнобольного.

Энни неловко потрепала Сэма по плечу.

– Ты завёл кота? Почему?

Потому что быть пойманным в 1973 году само по себе угнетает, не считая пустой квартиры. Он пожал плечами:

– Просто прихоть.

Они снова поглядели на его руки.

– Удачи, – сказала Энни.

***

Лекарство полагалось принимать дважды в день в течение месяца, чтобы попытаться очистить больные лёгкие кота. Майор Том, очевидно, был сторонником холистической медицины. Наверно, Энни была права, наверно, у Сэма действительно была скрытая тяга к самоповреждениям. В конце концов, не было никакой другой причины тому, что Сэм пытался зажать Тома и силой открыть ему рот, тогда как сам Том был совершенно счастлив продемонстрировать, что пять из шести концов у кошки острые.

– Не торопись, Тайлер, я подожду, – сказал Джин как-то рано утром, наблюдая, как его детектив-инспектор борется с котом. – Это всего лишь мёртвое тело. Оно так и останется мёртвым до тех пор, как мистер Усатый-Полосатый позволит тебе идти.

– Вот сука, – пробормотал Сэм, не вполне уверенный, обращается он к Джину или к извивающемуся Тому. Пошло оно всё… он не собирался бесить одного грёбаного ублюдка, возясь с другим. Сэм отпустил Тома, тот рванул со всех ног обратно на тёплое место в центре сэмовой кровати. – Закончу, когда вернусь.

– Ты всегда можешь просто утопить мелкого монстра.

– Джин.

– Я могу дать тебе хороший, крепкий мешок.

Когда Сэм вернулся домой так поздно, что уже почти наступил следующий день, Майор Том нашёлся в ванной, хрипящий и дрожащий. После этого между ними установилось своего рода перемирие. Том получал какое-нибудь лакомство после каждого приёма лекарств, а Сэм оставался при своих пальцах.

– Мне есть будет нечего, если я буду слушать твоё нытьё, – заявил Джин в очередной день с очередным телом.

Сэм выкинул банку из-под тунца.

– Ты как всегда прав, Джин. Мне следует готовить тебе обед, когда ты врежешь мне по почкам или нарисуешь сиськи в моём деле?

– Могу на херы перейти, если ты их предпочитаешь.

Сэм закатил глаза.

– Ладно, пошли уже.

***

Майор Том всегда валялся под дверью, когда Сэм собирался уходить, и пытался повиснуть у него на штанах. Сэм знал, что Том большую часть дня слоняется по квартире, трясёт блох на сэмовы подушки, дерёт ковёр и, кажется, счастлив этим. Том, видимо, был совершенно покорён роскошью домашней жизни, особенно батареей и объедками, которые Сэм забыл выкинуть.

Иногда, правда, его дикая натура взыгрывала, и он выл под дверью, пока Сэм не отпускал его немного побродить по улицам. Это вошло в привычку – нечего был волноваться, ведь Майор Том был котом, бывшим уличным котом, так что волноваться было бы глупо. Но Сэм чувствовал небольшие уколы беспокойства, опасаясь, что Том пострадает. В конце концов, Сэм нёс за него ответственность.

Но это не было проблемой. Том, как правило, притаскивался пару часов спустя, его пускал кто-нибудь из соседей, не забывая с удовольствием напомнить, что вообще-то здесь нельзя держать кошек. Спасало то, что а) Сэм был единственным, кого кусал Том, и б) вопрос с мышами быстро решился. Иногда Том притаскивал в зубах мёртвую птицу, иногда просто пах дерьмом, но всегда возвращался целым, невредимым и довольным прогулкой. Этого хватало, чтобы развеять сомнения Сэма.

До одной неприятной, неожиданно душной июльской ночи, после двух прожитых бок о бок месяцев, когда Майор Том, смывшийся из дома в два часа дня, не вернулся к полуночи. Ничего в этом не было странного для нормального кота, Сэм был в этом совершенно уверен, Айвенго пропадал, бывало, по нескольку дней. Просто это было не совсем в характере Майора Тома. Не то чтобы Сэм разволновался.

– Хочу сказать, я не переживаю, разумеется, – сказал он, уже достаточно пьяный, чтобы проболтаться Энни. – Просто, знаешь, он мой кот, у него ещё лёгкие забиты дерьмом, и он иногда бегает себе, а иногда нет, и так его жалко, но я не волнуюсь, нет. Я просто не хочу, чтобы он умер у меня на глазах, а он не любит, когда слишком жарко.

Энни тоже была достаточно пьяна, чтобы её понесло.

– Мне кажется, королева уж слишком щедра на уверения.

– "Королева уж слишком щедра на уверения, мне кажется". Общая ошибка. И для меня это не пустые уверения.

Энни отпила вина с улыбкой, показавшейся Сэму опасно нежной.

– Хочешь пойти поискать его?

– Нет. Мы здесь для того, чтобы закончить отчёты.

Энни приподняла бровь, покрутила бокал.

– Когда допьём вино. На улице такая жара. И кошки ведь всегда так делают? Болтаются где-то, пропадают допоздна, забираются в канализацию? Хотя, он может быть где угодно. Это было бы глупо.

– Мы могли бы выглянуть на пару минут.

Сэм поднялся:

– Ну, если ты настаиваешь…

Он протянул руку, и Энни встала с лёгким стоном.

– Но ты не переживаешь, разумеется, – сказала она с большей насмешкой в голосе, чем, по мнению Сэма, предполагала ситуация.

– Ничуть.

Найти кота в городе было бы тяжеловато и в лучшие времена, не говоря уж о полночи, духоте и лёгком подпитии. Сэм и Энни натыкались друг на друга, бредя по затихшим улицам.

– Майор Том! – кричал Сэм, но слышал только, как эхо отскакивает от зданий, и он был совершенно уверен, что Том не знает собственного имени.

– Спасибо, что пошла со мной.

Они с Энни столкнулись плечами.

– Думаешь, я отпустила бы тебя одного гулять так поздно? Кто-то же должен тебя охранять.

– Прикрываешь мою спину, детектив-сержант Картрайт? – поддразнил её Сэм.

Энни обернулась и поцеловала его в уголок рта.

– Всегда, – она отвернулась, порозовев и закусив губу, но с очень довольной улыбкой. – Это всё вино.

Лицо Сэма вспыхнуло сильнее, чем всё его остальное тело вместе взятое.

– Конечно.

Когда они возвратились домой, Майор Том лежал перед сэмовой дверью, ожидая, что его впустят. Он поднялся, потянулся с ленивой элегантностью, характерной для котов, и поглядел на Сэма, будто бы говоря: «Что? Ты волновался обо мне? Можешь успокоиться». Сэм почесал Тома за ухом и открыл дверь. Том проскользнул внутрь и оккупировал кресло.

– Вот неблагодарный, – Сэм сгрёб кота, сел и уложил его себе на колени. Тот довольно заурчал. Одной рукой поглаживая Тома, он налил Энни ещё вина. Они пили без тостов, а Том мурлыкал на коленях у Сэма. Остальная часть вечера осталась размытой, но этот момент Сэм запомнил чётко: уютное тепло его напитка, его квартира, его кот, его подруга.

Даже пульсирующая головная боль и ощущение, что не стоило продолжать пить после ухода Энни, не стёрли его.

***

– А его стоит кормить этим? – спросила Энни несколько дней спустя, когда Сэм очищал тарелки, ставя их на пол перед Томом.

Сэм нагнулся и погладил Майора Тома, который проигнорировал его, старательно слизывая последние капли подливки.

– Мы заключили соглашение, – сказал Сэм.

– Какое?

– Я отдаю ему объедки, а он не хватает меня за ноги с утра.

– И оно работает? – спросила Энни, проходя на кухню.

– Ну, чем он толще, тем он медленнее, – еда кончилась, Том принялся прохаживаться туда-сюда, его живот раскачивался, как маятник. – По той же причине я покупаю Джину обед.

– Только мускулы, Сэмми-бой, – сказал Джин, не отрываясь от газеты. – Кончай страдать хернёй и тащи сюда виски. И убери своего кошака, пока я его не прихлопнул. Катается тут по нашим бумагам.

Вернулась Энни, стараясь удержать три стакана и бутылку виски.

– Не думаю, что вы такой кровожадный, шеф.

Джин протянул руку, Энни вложила в неё стакан.

– Когда дететкив-инспектор Заноза снова начнёт ныть о процедуре, я бы не хотел, чтобы кошачья шерсть летела по всему моему столу, если он швырнёт в меня папкой.

Закатив глаза, Сэм сгрёб Майора Тома со стола (господи, он навёл в бумагах полный беспорядок) и поставил его на пол. Том тут же запрыгнул Сэму на колени. Сэм рассеяно погладил его, пытаясь найти одну из страниц своих записей.

– Если Мейсон говорит правду, банда Бейкера уберётся из города до пятницы. Нам стоит пошевеливаться.

Джин фыркнул.

– Этот козёл не сказал бы правды, даже если бы знал. У нас полно времени.

– Он подтвердил слова Дэвида Мерфи, – сказала Энни.

– Как половина ублюдков в городе, – отмахнулся Джин. – Он ничем не рискует, говоря нам это.

Майор Том мурчал на коленях у Сэма, пока три человека планировали, обсуждали, спорили, ругались и пили. Когда в три утра Энни и Джин поковыляли домой, приблизительный план действий был набросан и до его исполнения оставалась пара часов, Сэм рухнул на кровать, а Майор Том свернулся у него под боком.

Шороха включённого телевизора оказалось достаточно, чтобы нарушить прерывистый сон. Не сегодня, подумал он, пожалуйста, но это не помогло, никогда не помогало. Он умолял каждый раз, а она всё приходила и приходила.

– У Сэмми теперь есть друг, – девочка скользнула к нему, светясь в темноте так же, как телевизор, из которого она выбралась. – Сэмми думает, мы ему больше не нужны.

Я никогда не нуждался в тебе, монстр. Слова жгли язык, но ужас сдавил лёгкие и зашил рот. Сэм попятился, врезался в стену, попытался сбежать. Он не мог думать, никогда не мог думать, из-за неё он глупел, терял разум. Она приходила, и он не мог дышать, не мог говорить, не мог бежать, и он был пойман, пойман, пойман, а она на расстоянии вытянутой руки, и…

– Ой! – Сэм вскочил, сбрасывая с себя Майора Тома. Дрожа, он прижал ладонь к уху, а отняв её, увидел кровь. – Господи, Том!

Кроме них в комнате никого не было. Телевизор был тёмен.

Майор Том бил хвостом и сердито глядел на Сэма. Сэм прислонился к стене и подождал, пока уймётся сердце. Кровать качнулась, когда Том на неё запрыгнул. Он потёрся головой о грудь Сэма.

– Мог бы просто мяукнуть, – проворчал Сэм, почёсывая Тома за ухом. – Отлично действует, когда ты будишь меня, если проголодался.

К счастью, Том не ответил: Сэм исчерпал свой предел безумия на эту ночь. Когда Сэм снова заснул – он не думал, что получится, но даже перепуганные люди иногда отключаются, – он заснул сидя, обнимая Майора Тома. Он проснулся отдохнувшим впервые с тех пор, как прибыл в это богом забытое десятилетие. В последующие ночи Сэм спал, положив руку на Майора Тома, который укладывался у него на груди, и скоро Сэм привык к его весу.

***

Так что когда Майор Том умер четыре месяца спустя, без лишнего шума, это оказалось как удар под дых. Сэм нашёл его слишком тихо лежащим на кровати, когда пришёл домой со службы. Положив руку на холодный мех, Сэм прислушался к дыханию. Он ждал целых пять минут. Потом отступил, потёр ладонями усталые глаза и отправился за полотенцем. Он знал, что кот болен. Он не был слишком наивен, чтобы полагать, будто сможет вылечить Тома. Итог десяти лет на улицах Манчестера не могли устранить хороший уход и немного домашнего уюта. Кот должен был умереть, это должно было случиться скорее раньше, чем позже. Его смерть вызывала не столько грусть, сколько ощущение неизбежности.

Сэм сидел на кровати, безмолвное тело Майора Тома, закутанное в импровизированный саван, лежало у него на коленях. Прошло много времени, прежде чем он поднялся.

Ветеринарная клиника предлагала кремацию, и Сэм развеял пепел над каналом. Туда сбрасывали вещи и похуже, а мысль хранить останки кота в урне он отверг как жалкую и болезненную.

Кроме того, Майор Том ненавидел сидеть взаперти.

***

– Где маленький демон? – спросил Джин, проводя обыск сэмова холодильника. – Не слышал его воя в этот раз.

Сэм старательно застёгивал рубашку. Надо было идти на место преступления, и Сэм не мог потерять время, просунув четвёртую пуговицу в пятую петлю. Он так сосредоточился на своём занятии, что забыл ответить на вопрос Джина.

– Ну, я готов. Идём.

Джин высунул голову из холодильника.

– Что, опять сбежал?

– Кто? – спросил Сэм. Хотел бы он, чтобы на его обуви были шнурки, на которых тоже можно было бы сосредоточиться.

– Твой кот, Сэм.

– А. Нет, он умер. Всё нормально, он болел. Я правда не был удивлён, – Сэм мотнул головой в сторону двери. – Давай, ты куда-то спешил три минуты назад.

– Что? Когда? –Джин, казалось, рассердился. Может быть, хотел сам прибить Тома? – Почему ты мне не сказал?

– Неделю назад. Это не было таким уж важным событием. Пошли.

И, не оглядываясь проверить, идёт ли Джин за ним, Сэм выскочил из квартиры. Он не грустил, просто знал, что Джин не преминет пройтись по этому поводу, и не хотел возни вокруг этого события.

Соблюдая традицию, этим вечером в пабе Джин позволил Сэму поднести ему пинту. Напористо-весело Джин провозгласил тост:

– Скатертью дорога облезлой шкуре!

Сэм послушно поднял стакан и выпил.

Пять стаканов спустя Джин тяжело навалился на стол и рассказал Сэму про своего пса, Лукаса.

– Чёртов Лукас. Пять стоунов, как минимум, и страшный, как Филлис по утрам.

Из-за соседнего стола Филлис погрозила ему пальцем.

Завести собаку было идеей Миссус: кто-то будет встречать Джина, если он вернётся домой слишком поздно, чтобы поднимать её.

– Каждый день, – сказал Джин, подчёркивая свои слова покачиванием стакана, – этот идиот прыгал на меня, стоило открыть дверь. Пускал слюни, облизывал языком, которым весь день лизал задницу и яйца. Этот жирдяй чуть меня не убил.

Джин сделал большой глоток, выдававший большой опыт.

– Попал под машину в шестьдесят девятом. Истёк кровью на улице. Стыд, позор. Миссус его любила.

Джин поглядел на Сэма странным взглядом, об эмоциях в котором можно было только догадываться. Сэм подпёр голову рукой и глядел в ответ, пока Джин не засмеялся и не отвернулся.

– Знаешь, в иные дни я ещё вздрагиваю, возвращаясь домой, – Джин потряс головой и выпил. – Зверюги. Глупые, любят тебя до смерти просто за то, что ты есть.

Сэм опустил взгляд в стакан и выпил за это тоже.

***

– Это опять мы, Сэмми, – сказала девочка с настроечной таблицы. – Никакие грубые гости не испортят нам праздник. Нам будет так весело вместе!

Так весело.

***

Разумеется, Сэм не оплакивал Майора Тома. Шесть месяцев – небольшой срок, недостаточный, чтобы сильно привязаться. К тому же Майор Том был котом – полуслепым, вечно голодным, вонючим, порой кусачим, – и он ушёл в положенный срок.

Но иногда по забывчивости Сэм оставлял ему еду. Он поминал Тома недобрым словом, обнаруживая припрятанные объедки в каком-нибудь углу квартиры. По утрам он поднимался медленно, давая тому, кто свернулся на груди, время приготовиться. И когда Сэм просыпался в холодном поту, он, не задумываясь, протягивал руку за поддержкой, которой уже не было.

Он чувствовал себя глупо, вертел головой, пытаясь сообразить, что не так. Он мог уверенно сказать одно: Майор Том был частью чего-то нового, чего-то, чего у него не было в две тысячи шестом, чего-то, чего не было и в его первом семьдесят третьем. Том нуждался в нём, и Сэм заботился о нём, потому что мы заботимся о тех, кто в нас нуждается. Теперь Том умер, квартира опустела, и Сэму необходимо было знать, что же держит его здесь.

***

– Сэм, Сэмми…

Он глянул на телевизор у кровати, носок, говорящий маминым голосом, глянул на него.

– Просыпайся, пожалуйста, Сэмми. Прошу тебя, возвращайся домой.

Сэм свалился с кровати и упал на колени перед телевизором.

– Мама, пожалуйста, – сказал он, но теперь он не знал, как закончить предложение. Он слышал слёзы в её голосе, хотел успокоить, но вместо этого таращился в темноту.

– Сэмми, я хочу знать, чего ты хочешь. Пожалуйста, поговори со мной.

Он протянул руку, но не почувствовал ничего, кроме статического разряда.

– Дорогой, пожалуйста, пожалуйста… – и Рут Тайлер заплакала, тяжело всхлипывая, так, как не бывало с первого и последнего раза в семьдесят третьем. Она плакала так, когда он был маленьким, она поздно вернулась со смены, и они не могли наскрести денег на так нужные брюки для него, а он спросил, скоро ли вернётся папочка и что привезёт в подарок.

– Прости, – прошептал он телевизору, но мама, вымотанная и убитая горем, не услышала.

– О, Сэмми, – она судорожно вздохнула. – Я всё равно не могу это сделать. Прости. Прости меня, пожалуйста.

Сэм отпрянул от телевизора:

– Что?

– Улыбнись мне, солнышко, – её голос, охрипший от плача, упал почти до шёпота. Сэм почувствовал её руку на щеке, ощущение преодолело время и здравый смысл. Он попытался прикоснуться к ней, но почувствовал только собственное лицо. – Скажи, что мне сделать, чего ты хочешь? Скажи, и я сделаю. Я так люблю тебя, Сэм. Мы пройдём через это вместе, только мне надо знать, что это правильно.

Сэм опустил руку и прикрыл глаза. В темноте за веками он и его мать дышали в унисон.

– Я люблю тебя, мама, – прошептал он как молитву.

– Подай мне знак, дорогой. Какой-нибудь.

И Сэм выключил телевизор.

Спустя мгновение он выдернул вилку. Потом, неожиданно устав от трудов, он поднялся и забрался в кровать.

***

В эти дни неопределённости, метаний между желанием уйти и желанием остаться, Сэм завёл кота. Точнее, котёнка, шарик серого меха, который полюбил засыпать в изгибе сэмовой шеи и царапать беззащитную кожу, когда просыпался. Каждое утро, ровно в пять, точнее любого будильника и куда настойчивее, он мяукал Сэму в ухо, пока тот не вытаскивал себя из постели и не насыпал кошачьего корма.

Джин возненавидел его мгновенно. И, кажется, так же быстро привык к новой квартире. Попинал новый диван:

– Неплохо, Сэмми. Осталось ещё телик купить, – Джин отправился в спальню, вытаскивая по дороге фляжку. – Смотри-ка, нормальная кровать и всё такое. Теперь не придётся трахать Энни на раскладушке.

– Ты только подумай, – сказала Энни Джину, – когда ты в следующий раз вырубишься, переоценив мощность собственной печени, мы сможем уложить тебя отсыпаться в неплохом месте.

– Девочки, не ссорьтесь, – Сэм откинулся в кресле (новом, замечательном кресле, он и забыл, какими бывают нормальные кресла), положил ноги на журнальный столик. Джин развалился на одном конце нового дивана, устроившись в углу и баюкая фляжку. Энни примостилась на другом конце, подперев голову рукой, и наблюдала за игрой котёнка. Она пихнула Сэма ногой.

– Ну, и как ты в итоге назвал малыша?

Он поглядел, как котёнок терзает игрушечную мышку.

– Дэвид.

Джин фыркнул.

– Боуи твой фетиш, Глэдис.

Сэм бросил мышку и котёнок помчался за ней.

– Делает ли это вас обоих моими чувихами?

– Зависит от многого. Делает это тебя пёстрой птичкой?

Всю свою жизнь Сэм ждал чего-то великого. Забряцают кимвалы, воспоёт хор, ангел снизойдёт с небес в потоке света. Что-то, что в конце концов скажет ему: да, ты был таким, как надо, отлично воплотил свой жизненный план, Сэм, молодец!

Можно было и без кимвалов. Маленькие радости, казавшиеся мелочью с первого взгляда, но не такие уж глупые сейчас. Любимый город. Дело, в котором он хорош. Удобная кровать кресло, в котором уютно читать. Множество книг. Ещё больше записей. Вино и виски, а также люди, с которыми их пьёшь. Ночная тишина. Или смех. Или мурчанье.

И когда всё прочее кончится, а он знал, что так и будет, что ж, – это будет потом. А сейчас было сейчас, и прямо сейчас Энни ему улыбалась, Джин приканчивал фляжку, а Дэвид выпустил коготки и начал неизбежное разрушение сэмова нового дивана. Это было лучшее, чего Сэм мог пожелать. Это было лучшее, что мог предложить семьдесят четвёртый.

И при всём желании Сэм не мог избавиться от мысли, что это будет хороший год.

---

понедельник, 17 марта 2014 в 11:25

Пишет Тёмная сторона силы:

Название: Плыву чудесным образом

Переводчик: Тёмная сторона Силы

Бета: WTF Life on Mars 2014

Оригинал: margo_kim, Floating in a Most Peculiar Way; archiveofourown.org/works/686451

Размер: миди, 4258 в оригинале

Пейринг/Персонажи: Сэм, Джин, Энни, кот

Категория: джен, с намёками на гет

Жанр: ангст, но очень уютный, тёплый и лиричный

Рейтинг: PG

Краткое содержание: Поскольку быть пойманным в 1973 году удручает само по себе, да ещё в квартире пусто, Сэм покупает кота, приглашает Энни и Джина помочь в разрушении печени и пытается определиться, где же он всё-таки хочет быть.

Примечание: название фика и имя кота взяты из песни Боуи «Space Oddity»

Примечание 2: иллюстрация, автор basaltgrrl archiveofourown.org/works/193623

В эти дни неопределённости, метаний между желанием уйти и желанием остаться, Сэм завёл кота. Он решил пропустить стадию котёнка – он не собирался задерживаться здесь так долго. Вместо этого он откликнулся на объявление, предлагавшее приютить спасённых животных, и вернулся домой с болезненным чёрным котом десяти лет, настолько непохожим на Айвенго, насколько может быть существо того же вида.

– Как его звать? – спросила женщина с кислой физиономией из ветеринарки.

– Том.

Она устрашающе задрала бровь, совсем как Филлис, и Сэм с трудом подавил желание добавить «мэм» в конце фразы.

– Редкое, ничего не скажешь, – заявила она.

Сэм подумал, можно ли физически почувствовать содержащееся в словах неодобрение.

Потом до него дошло.

– Не как Том из мультика. Майор Том.

Она глянула с непониманием.

– Из песни Боуи.

Тот же эффект.

– Дэвид Боуи. Казус в космосе.

Абсолютно ничего.

– Майор Том – Земле, ну? Никогда не слышали?

Она протянула бланки:

– Почему бы вам просто не заполнить остальное, а не петь мне серенады?

Майор Том выглядел так, как если бы вы взяли нормального кота и пропустили через молотилку. Женщина сказала, что животных, подобранных на улице, обрабатывают, и Сэм подумал, может, в какой-то момент их подвешивают и выбивают, как ковры. Даже после кормёжки и самой ужасной мойки, которую когда-либо устраивал Сэм, Майор Том выглядел по меньшей мере драным. Кот свернулся в самом центре сэмовой кровати и многозначительно кашлянул на Сэма. Сэм посмотрел на безумно дорогие антибиотики, которыми запасся.

– Самое время. Ну, поехали.

***

На следующее утро Энни остановилась возле его стола.

– Мы можем поговорить?

Она была настолько серьёзной, что Сэм бросил всё и пошёл следом. Энни привела его на крышу.

– Здесь никого, – сказала она. – Можешь не бояться, что тебя подслушают. Я знаю, что некоторые наши сотрудники не такие чуткие, как прочие.

Имя Рэя не прозвучало, но словно горело, написанное неоновыми буквами в воздухе.

– Ты о чём? – спросил Сэм.

Энни набрала побольше воздуха.

– Сэм, ты… подавлен?

– Больше, чем обычно?

Она не улыбнулась. Сэм, по размышлении, подумал, что это действительно не смешно.

– Энни, всё нормально. Я справляюсь.

– Сэм, – она коснулась рукой его лица, и хотя он всё ещё не разобрался, что происходит, это было не так уж и плохо. – Я видела сегодня твои запястья. Я понимаю. Мы можем помочь тебе.

Она взяла его за руку и закатала рукав; они вдвоём уставились на забинтованное предплечье, обмотанное от запястья до локтя. Осторожно коснувшись руки, Энни глянула на Сэма.

– Тебе не придётся справляться с этим в одиночку, но ты должен быть сильным. Это не твой путь домой.

– Энни, спасибо тебе большое, – сказал Сэм настолько тактично, насколько мог, – но я просто завёл кота.

Сэм прямо-таки услышал скрип её шестерёнок – он явно нарушил сценарий.

– А?

Он слегка сдвинул марлю, чтобы показать следы укусов.

– Он очень не любит принимать лекарства.

Она поглядела на его предплечья, обмотанные, как у мумии.

– Что, ты купил тигра?

Руки Сэма сжались в кулаки.

– Может быть, – он опустил рукава и нахмурился. – Так попытка суицида была твоей первой мыслью? Правда?

Энни уставилась в небо, словно нечто удивительное происходило там, где не было Сэма.

– Ох, знаешь, просто психология делает тебя немного параноиком. И... эмм… крыша. Раньше, – она закашлялась. – Нам надо пойти поговорить с Джином.

Сэм застонал.

– Ты ему не рассказала.

– Я предупредила его, что сначала переговорю с тобой, – сказала она извиняющимся тоном. – Хорошо, что это просто кот, Джин бы сам тебя прибил.

По крайней мере, Энни с ним поговорила. Меры Джина Ханта по предотвращению самоубийства наверняка включали удар кулаком в лицо и пару насмешек, по его мнению, достаточно оскорбительных для душевнобольного.

Энни неловко потрепала Сэма по плечу.

– Ты завёл кота? Почему?

Потому что быть пойманным в 1973 году само по себе угнетает, не считая пустой квартиры. Он пожал плечами:

– Просто прихоть.

Они снова поглядели на его руки.

– Удачи, – сказала Энни.

***

Лекарство полагалось принимать дважды в день в течение месяца, чтобы попытаться очистить больные лёгкие кота. Майор Том, очевидно, был сторонником холистической медицины. Наверно, Энни была права, наверно, у Сэма действительно была скрытая тяга к самоповреждениям. В конце концов, не было никакой другой причины тому, что Сэм пытался зажать Тома и силой открыть ему рот, тогда как сам Том был совершенно счастлив продемонстрировать, что пять из шести концов у кошки острые.

– Не торопись, Тайлер, я подожду, – сказал Джин как-то рано утром, наблюдая, как его детектив-инспектор борется с котом. – Это всего лишь мёртвое тело. Оно так и останется мёртвым до тех пор, как мистер Усатый-Полосатый позволит тебе идти.

– Вот сука, – пробормотал Сэм, не вполне уверенный, обращается он к Джину или к извивающемуся Тому. Пошло оно всё… он не собирался бесить одного грёбаного ублюдка, возясь с другим. Сэм отпустил Тома, тот рванул со всех ног обратно на тёплое место в центре сэмовой кровати. – Закончу, когда вернусь.

– Ты всегда можешь просто утопить мелкого монстра.

– Джин.

– Я могу дать тебе хороший, крепкий мешок.

Когда Сэм вернулся домой так поздно, что уже почти наступил следующий день, Майор Том нашёлся в ванной, хрипящий и дрожащий. После этого между ними установилось своего рода перемирие. Том получал какое-нибудь лакомство после каждого приёма лекарств, а Сэм оставался при своих пальцах.

– Мне есть будет нечего, если я буду слушать твоё нытьё, – заявил Джин в очередной день с очередным телом.

Сэм выкинул банку из-под тунца.

– Ты как всегда прав, Джин. Мне следует готовить тебе обед, когда ты врежешь мне по почкам или нарисуешь сиськи в моём деле?

– Могу на херы перейти, если ты их предпочитаешь.

Сэм закатил глаза.

– Ладно, пошли уже.

***

Майор Том всегда валялся под дверью, когда Сэм собирался уходить, и пытался повиснуть у него на штанах. Сэм знал, что Том большую часть дня слоняется по квартире, трясёт блох на сэмовы подушки, дерёт ковёр и, кажется, счастлив этим. Том, видимо, был совершенно покорён роскошью домашней жизни, особенно батареей и объедками, которые Сэм забыл выкинуть.

Иногда, правда, его дикая натура взыгрывала, и он выл под дверью, пока Сэм не отпускал его немного побродить по улицам. Это вошло в привычку – нечего был волноваться, ведь Майор Том был котом, бывшим уличным котом, так что волноваться было бы глупо. Но Сэм чувствовал небольшие уколы беспокойства, опасаясь, что Том пострадает. В конце концов, Сэм нёс за него ответственность.

Но это не было проблемой. Том, как правило, притаскивался пару часов спустя, его пускал кто-нибудь из соседей, не забывая с удовольствием напомнить, что вообще-то здесь нельзя держать кошек. Спасало то, что а) Сэм был единственным, кого кусал Том, и б) вопрос с мышами быстро решился. Иногда Том притаскивал в зубах мёртвую птицу, иногда просто пах дерьмом, но всегда возвращался целым, невредимым и довольным прогулкой. Этого хватало, чтобы развеять сомнения Сэма.

До одной неприятной, неожиданно душной июльской ночи, после двух прожитых бок о бок месяцев, когда Майор Том, смывшийся из дома в два часа дня, не вернулся к полуночи. Ничего в этом не было странного для нормального кота, Сэм был в этом совершенно уверен, Айвенго пропадал, бывало, по нескольку дней. Просто это было не совсем в характере Майора Тома. Не то чтобы Сэм разволновался.

– Хочу сказать, я не переживаю, разумеется, – сказал он, уже достаточно пьяный, чтобы проболтаться Энни. – Просто, знаешь, он мой кот, у него ещё лёгкие забиты дерьмом, и он иногда бегает себе, а иногда нет, и так его жалко, но я не волнуюсь, нет. Я просто не хочу, чтобы он умер у меня на глазах, а он не любит, когда слишком жарко.

Энни тоже была достаточно пьяна, чтобы её понесло.

– Мне кажется, королева уж слишком щедра на уверения.

– "Королева уж слишком щедра на уверения, мне кажется". Общая ошибка. И для меня это не пустые уверения.

Энни отпила вина с улыбкой, показавшейся Сэму опасно нежной.

– Хочешь пойти поискать его?

– Нет. Мы здесь для того, чтобы закончить отчёты.

Энни приподняла бровь, покрутила бокал.

– Когда допьём вино. На улице такая жара. И кошки ведь всегда так делают? Болтаются где-то, пропадают допоздна, забираются в канализацию? Хотя, он может быть где угодно. Это было бы глупо.

– Мы могли бы выглянуть на пару минут.

Сэм поднялся:

– Ну, если ты настаиваешь…

Он протянул руку, и Энни встала с лёгким стоном.

– Но ты не переживаешь, разумеется, – сказала она с большей насмешкой в голосе, чем, по мнению Сэма, предполагала ситуация.

– Ничуть.

Найти кота в городе было бы тяжеловато и в лучшие времена, не говоря уж о полночи, духоте и лёгком подпитии. Сэм и Энни натыкались друг на друга, бредя по затихшим улицам.

– Майор Том! – кричал Сэм, но слышал только, как эхо отскакивает от зданий, и он был совершенно уверен, что Том не знает собственного имени.

– Спасибо, что пошла со мной.

Они с Энни столкнулись плечами.

– Думаешь, я отпустила бы тебя одного гулять так поздно? Кто-то же должен тебя охранять.

– Прикрываешь мою спину, детектив-сержант Картрайт? – поддразнил её Сэм.

Энни обернулась и поцеловала его в уголок рта.

– Всегда, – она отвернулась, порозовев и закусив губу, но с очень довольной улыбкой. – Это всё вино.

Лицо Сэма вспыхнуло сильнее, чем всё его остальное тело вместе взятое.

– Конечно.

Когда они возвратились домой, Майор Том лежал перед сэмовой дверью, ожидая, что его впустят. Он поднялся, потянулся с ленивой элегантностью, характерной для котов, и поглядел на Сэма, будто бы говоря: «Что? Ты волновался обо мне? Можешь успокоиться». Сэм почесал Тома за ухом и открыл дверь. Том проскользнул внутрь и оккупировал кресло.

– Вот неблагодарный, – Сэм сгрёб кота, сел и уложил его себе на колени. Тот довольно заурчал. Одной рукой поглаживая Тома, он налил Энни ещё вина. Они пили без тостов, а Том мурлыкал на коленях у Сэма. Остальная часть вечера осталась размытой, но этот момент Сэм запомнил чётко: уютное тепло его напитка, его квартира, его кот, его подруга.

Даже пульсирующая головная боль и ощущение, что не стоило продолжать пить после ухода Энни, не стёрли его.

***

– А его стоит кормить этим? – спросила Энни несколько дней спустя, когда Сэм очищал тарелки, ставя их на пол перед Томом.

Сэм нагнулся и погладил Майора Тома, который проигнорировал его, старательно слизывая последние капли подливки.

– Мы заключили соглашение, – сказал Сэм.

– Какое?

– Я отдаю ему объедки, а он не хватает меня за ноги с утра.

– И оно работает? – спросила Энни, проходя на кухню.

– Ну, чем он толще, тем он медленнее, – еда кончилась, Том принялся прохаживаться туда-сюда, его живот раскачивался, как маятник. – По той же причине я покупаю Джину обед.

– Только мускулы, Сэмми-бой, – сказал Джин, не отрываясь от газеты. – Кончай страдать хернёй и тащи сюда виски. И убери своего кошака, пока я его не прихлопнул. Катается тут по нашим бумагам.

Вернулась Энни, стараясь удержать три стакана и бутылку виски.

– Не думаю, что вы такой кровожадный, шеф.

Джин протянул руку, Энни вложила в неё стакан.

– Когда дететкив-инспектор Заноза снова начнёт ныть о процедуре, я бы не хотел, чтобы кошачья шерсть летела по всему моему столу, если он швырнёт в меня папкой.

Закатив глаза, Сэм сгрёб Майора Тома со стола (господи, он навёл в бумагах полный беспорядок) и поставил его на пол. Том тут же запрыгнул Сэму на колени. Сэм рассеяно погладил его, пытаясь найти одну из страниц своих записей.

– Если Мейсон говорит правду, банда Бейкера уберётся из города до пятницы. Нам стоит пошевеливаться.

Джин фыркнул.

– Этот козёл не сказал бы правды, даже если бы знал. У нас полно времени.

– Он подтвердил слова Дэвида Мерфи, – сказала Энни.

– Как половина ублюдков в городе, – отмахнулся Джин. – Он ничем не рискует, говоря нам это.

Майор Том мурчал на коленях у Сэма, пока три человека планировали, обсуждали, спорили, ругались и пили. Когда в три утра Энни и Джин поковыляли домой, приблизительный план действий был набросан и до его исполнения оставалась пара часов, Сэм рухнул на кровать, а Майор Том свернулся у него под боком.

Шороха включённого телевизора оказалось достаточно, чтобы нарушить прерывистый сон. Не сегодня, подумал он, пожалуйста, но это не помогло, никогда не помогало. Он умолял каждый раз, а она всё приходила и приходила.

– У Сэмми теперь есть друг, – девочка скользнула к нему, светясь в темноте так же, как телевизор, из которого она выбралась. – Сэмми думает, мы ему больше не нужны.

Я никогда не нуждался в тебе, монстр. Слова жгли язык, но ужас сдавил лёгкие и зашил рот. Сэм попятился, врезался в стену, попытался сбежать. Он не мог думать, никогда не мог думать, из-за неё он глупел, терял разум. Она приходила, и он не мог дышать, не мог говорить, не мог бежать, и он был пойман, пойман, пойман, а она на расстоянии вытянутой руки, и…

– Ой! – Сэм вскочил, сбрасывая с себя Майора Тома. Дрожа, он прижал ладонь к уху, а отняв её, увидел кровь. – Господи, Том!

Кроме них в комнате никого не было. Телевизор был тёмен.

Майор Том бил хвостом и сердито глядел на Сэма. Сэм прислонился к стене и подождал, пока уймётся сердце. Кровать качнулась, когда Том на неё запрыгнул. Он потёрся головой о грудь Сэма.

– Мог бы просто мяукнуть, – проворчал Сэм, почёсывая Тома за ухом. – Отлично действует, когда ты будишь меня, если проголодался.

К счастью, Том не ответил: Сэм исчерпал свой предел безумия на эту ночь. Когда Сэм снова заснул – он не думал, что получится, но даже перепуганные люди иногда отключаются, – он заснул сидя, обнимая Майора Тома. Он проснулся отдохнувшим впервые с тех пор, как прибыл в это богом забытое десятилетие. В последующие ночи Сэм спал, положив руку на Майора Тома, который укладывался у него на груди, и скоро Сэм привык к его весу.

***

Так что когда Майор Том умер четыре месяца спустя, без лишнего шума, это оказалось как удар под дых. Сэм нашёл его слишком тихо лежащим на кровати, когда пришёл домой со службы. Положив руку на холодный мех, Сэм прислушался к дыханию. Он ждал целых пять минут. Потом отступил, потёр ладонями усталые глаза и отправился за полотенцем. Он знал, что кот болен. Он не был слишком наивен, чтобы полагать, будто сможет вылечить Тома. Итог десяти лет на улицах Манчестера не могли устранить хороший уход и немного домашнего уюта. Кот должен был умереть, это должно было случиться скорее раньше, чем позже. Его смерть вызывала не столько грусть, сколько ощущение неизбежности.

Сэм сидел на кровати, безмолвное тело Майора Тома, закутанное в импровизированный саван, лежало у него на коленях. Прошло много времени, прежде чем он поднялся.

Ветеринарная клиника предлагала кремацию, и Сэм развеял пепел над каналом. Туда сбрасывали вещи и похуже, а мысль хранить останки кота в урне он отверг как жалкую и болезненную.

Кроме того, Майор Том ненавидел сидеть взаперти.

***

– Где маленький демон? – спросил Джин, проводя обыск сэмова холодильника. – Не слышал его воя в этот раз.

Сэм старательно застёгивал рубашку. Надо было идти на место преступления, и Сэм не мог потерять время, просунув четвёртую пуговицу в пятую петлю. Он так сосредоточился на своём занятии, что забыл ответить на вопрос Джина.

– Ну, я готов. Идём.

Джин высунул голову из холодильника.

– Что, опять сбежал?

– Кто? – спросил Сэм. Хотел бы он, чтобы на его обуви были шнурки, на которых тоже можно было бы сосредоточиться.

– Твой кот, Сэм.

– А. Нет, он умер. Всё нормально, он болел. Я правда не был удивлён, – Сэм мотнул головой в сторону двери. – Давай, ты куда-то спешил три минуты назад.

– Что? Когда? –Джин, казалось, рассердился. Может быть, хотел сам прибить Тома? – Почему ты мне не сказал?

– Неделю назад. Это не было таким уж важным событием. Пошли.

И, не оглядываясь проверить, идёт ли Джин за ним, Сэм выскочил из квартиры. Он не грустил, просто знал, что Джин не преминет пройтись по этому поводу, и не хотел возни вокруг этого события.

Соблюдая традицию, этим вечером в пабе Джин позволил Сэму поднести ему пинту. Напористо-весело Джин провозгласил тост:

– Скатертью дорога облезлой шкуре!

Сэм послушно поднял стакан и выпил.

Пять стаканов спустя Джин тяжело навалился на стол и рассказал Сэму про своего пса, Лукаса.

– Чёртов Лукас. Пять стоунов, как минимум, и страшный, как Филлис по утрам.

Из-за соседнего стола Филлис погрозила ему пальцем.

Завести собаку было идеей Миссус: кто-то будет встречать Джина, если он вернётся домой слишком поздно, чтобы поднимать её.

– Каждый день, – сказал Джин, подчёркивая свои слова покачиванием стакана, – этот идиот прыгал на меня, стоило открыть дверь. Пускал слюни, облизывал языком, которым весь день лизал задницу и яйца. Этот жирдяй чуть меня не убил.

Джин сделал большой глоток, выдававший большой опыт.

– Попал под машину в шестьдесят девятом. Истёк кровью на улице. Стыд, позор. Миссус его любила.

Джин поглядел на Сэма странным взглядом, об эмоциях в котором можно было только догадываться. Сэм подпёр голову рукой и глядел в ответ, пока Джин не засмеялся и не отвернулся.

– Знаешь, в иные дни я ещё вздрагиваю, возвращаясь домой, – Джин потряс головой и выпил. – Зверюги. Глупые, любят тебя до смерти просто за то, что ты есть.

Сэм опустил взгляд в стакан и выпил за это тоже.

***

– Это опять мы, Сэмми, – сказала девочка с настроечной таблицы. – Никакие грубые гости не испортят нам праздник. Нам будет так весело вместе!

Так весело.

***

Разумеется, Сэм не оплакивал Майора Тома. Шесть месяцев – небольшой срок, недостаточный, чтобы сильно привязаться. К тому же Майор Том был котом – полуслепым, вечно голодным, вонючим, порой кусачим, – и он ушёл в положенный срок.

Но иногда по забывчивости Сэм оставлял ему еду. Он поминал Тома недобрым словом, обнаруживая припрятанные объедки в каком-нибудь углу квартиры. По утрам он поднимался медленно, давая тому, кто свернулся на груди, время приготовиться. И когда Сэм просыпался в холодном поту, он, не задумываясь, протягивал руку за поддержкой, которой уже не было.

Он чувствовал себя глупо, вертел головой, пытаясь сообразить, что не так. Он мог уверенно сказать одно: Майор Том был частью чего-то нового, чего-то, чего у него не было в две тысячи шестом, чего-то, чего не было и в его первом семьдесят третьем. Том нуждался в нём, и Сэм заботился о нём, потому что мы заботимся о тех, кто в нас нуждается. Теперь Том умер, квартира опустела, и Сэму необходимо было знать, что же держит его здесь.

***

– Сэм, Сэмми…

Он глянул на телевизор у кровати, носок, говорящий маминым голосом, глянул на него.

– Просыпайся, пожалуйста, Сэмми. Прошу тебя, возвращайся домой.

Сэм свалился с кровати и упал на колени перед телевизором.

– Мама, пожалуйста, – сказал он, но теперь он не знал, как закончить предложение. Он слышал слёзы в её голосе, хотел успокоить, но вместо этого таращился в темноту.

– Сэмми, я хочу знать, чего ты хочешь. Пожалуйста, поговори со мной.

Он протянул руку, но не почувствовал ничего, кроме статического разряда.

– Дорогой, пожалуйста, пожалуйста… – и Рут Тайлер заплакала, тяжело всхлипывая, так, как не бывало с первого и последнего раза в семьдесят третьем. Она плакала так, когда он был маленьким, она поздно вернулась со смены, и они не могли наскрести денег на так нужные брюки для него, а он спросил, скоро ли вернётся папочка и что привезёт в подарок.

– Прости, – прошептал он телевизору, но мама, вымотанная и убитая горем, не услышала.

– О, Сэмми, – она судорожно вздохнула. – Я всё равно не могу это сделать. Прости. Прости меня, пожалуйста.

Сэм отпрянул от телевизора:

– Что?

– Улыбнись мне, солнышко, – её голос, охрипший от плача, упал почти до шёпота. Сэм почувствовал её руку на щеке, ощущение преодолело время и здравый смысл. Он попытался прикоснуться к ней, но почувствовал только собственное лицо. – Скажи, что мне сделать, чего ты хочешь? Скажи, и я сделаю. Я так люблю тебя, Сэм. Мы пройдём через это вместе, только мне надо знать, что это правильно.

Сэм опустил руку и прикрыл глаза. В темноте за веками он и его мать дышали в унисон.

– Я люблю тебя, мама, – прошептал он как молитву.

– Подай мне знак, дорогой. Какой-нибудь.

И Сэм выключил телевизор.

Спустя мгновение он выдернул вилку. Потом, неожиданно устав от трудов, он поднялся и забрался в кровать.

***

В эти дни неопределённости, метаний между желанием уйти и желанием остаться, Сэм завёл кота. Точнее, котёнка, шарик серого меха, который полюбил засыпать в изгибе сэмовой шеи и царапать беззащитную кожу, когда просыпался. Каждое утро, ровно в пять, точнее любого будильника и куда настойчивее, он мяукал Сэму в ухо, пока тот не вытаскивал себя из постели и не насыпал кошачьего корма.

Джин возненавидел его мгновенно. И, кажется, так же быстро привык к новой квартире. Попинал новый диван:

– Неплохо, Сэмми. Осталось ещё телик купить, – Джин отправился в спальню, вытаскивая по дороге фляжку. – Смотри-ка, нормальная кровать и всё такое. Теперь не придётся трахать Энни на раскладушке.

– Ты только подумай, – сказала Энни Джину, – когда ты в следующий раз вырубишься, переоценив мощность собственной печени, мы сможем уложить тебя отсыпаться в неплохом месте.

– Девочки, не ссорьтесь, – Сэм откинулся в кресле (новом, замечательном кресле, он и забыл, какими бывают нормальные кресла), положил ноги на журнальный столик. Джин развалился на одном конце нового дивана, устроившись в углу и баюкая фляжку. Энни примостилась на другом конце, подперев голову рукой, и наблюдала за игрой котёнка. Она пихнула Сэма ногой.

– Ну, и как ты в итоге назвал малыша?

Он поглядел, как котёнок терзает игрушечную мышку.

– Дэвид.

Джин фыркнул.

– Боуи твой фетиш, Глэдис.

Сэм бросил мышку и котёнок помчался за ней.

– Делает ли это вас обоих моими чувихами?

– Зависит от многого. Делает это тебя пёстрой птичкой?

Всю свою жизнь Сэм ждал чего-то великого. Забряцают кимвалы, воспоёт хор, ангел снизойдёт с небес в потоке света. Что-то, что в конце концов скажет ему: да, ты был таким, как надо, отлично воплотил свой жизненный план, Сэм, молодец!

Можно было и без кимвалов. Маленькие радости, казавшиеся мелочью с первого взгляда, но не такие уж глупые сейчас. Любимый город. Дело, в котором он хорош. Удобная кровать кресло, в котором уютно читать. Множество книг. Ещё больше записей. Вино и виски, а также люди, с которыми их пьёшь. Ночная тишина. Или смех. Или мурчанье.

И когда всё прочее кончится, а он знал, что так и будет, что ж, – это будет потом. А сейчас было сейчас, и прямо сейчас Энни ему улыбалась, Джин приканчивал фляжку, а Дэвид выпустил коготки и начал неизбежное разрушение сэмова нового дивана. Это было лучшее, чего Сэм мог пожелать. Это было лучшее, что мог предложить семьдесят четвёртый.

И при всём желании Сэм не мог избавиться от мысли, что это будет хороший год.

---

Схема
Разбор пейринга (герои без ООС).

1. Фандом
2. Пейринг( плюс изображение)
3. Пейринг канонный/пейринг аушный
4. Секс в каноне/секс в перспективе/никакого секса
5. Все ли герои пейринга выжили в каноне?
6. Возможность ХЭ в каноне/в АУ
7. Комедия ситуации
8. Трагедия ситуации
9. Лучший фанфик
10. Наличие Фан-микса/пример песни
11. Плюс этого пейринга
12. Минус этого пейринга

---

Не сохраненное по ЛоМу:
Цитатник Джина Ханта
web.archive.org/web/20140226174701/http://ptica...

Джон Симм избранное
2006-1973.diary.ru/p43141185_dzhon-simm-izbrann...

Вопросы- ответы 1 ч + 2ч в комментах!
2006-1973.diary.ru/p43415797_voprosy-otvety-ch-...

Интервью
2006-1973.diary.ru/p45277089_s-dnem-rozhdeniya-...

elera815.diary.ru/p123913259_lom-snova-ne-daet-...
elera815.diary.ru/p123915443.htm
lomfic.diary.ru/p125578301_sljesh.htm

lomfic.diary.ru/p122218343_probnoe-pojetichesko...
lomfic.diary.ru/p115972424_zarisovki.htm
lomfic.diary.ru/p114208139_drabblik.htm


lis-zimoy.diary.ru/p175659338_spyawij-lom-i-dw-...
lis-zimoy.diary.ru/p167795105_life-on-mars.htm
lis-zimoy.diary.ru/p206226062_something-like-a-...
lis-zimoy.diary.ru/p181285814_snezhnoe-chuvstvo...

Драбблы от Александр Меррит

2006-1973.diary.ru/p46849842_drabbly.htm
2006-1973.diary.ru/p49215058_opyat-ya-s-ochered...
2006-1973.diary.ru/p46246274_glyuchnyj-drabbl.h...

Драбблы от светлые_сумерки
2006-1973.diary.ru/p54076367_lomik-drablik-po-l...
2006-1973.diary.ru/p55848509_lomik.htm
2006-1973.diary.ru/p56450324_lomik.htm

---

web.archive.org/web/20180208165134/https://proz...

---

четверг, 21 апреля 2011 в 18:42

Пишет twitchy fingers:

Выложу-ка я эту фигню на свой страх и риск.

Название: Там, где твоё место
Автор: Verlorenes Kind aka Принц Ирис
Направленность: слэш
Фэндом: LoM
Пейринг: Джин\Сэм
Рейтинг: R [натянуто, пожалуй]
Жанр: romance (?), OOC, PWP [я скажу вам, что это не просто Porn Without Plot, это Porn Without ANY Plot in it]
Размер: мини
Статус: закончен
Отказ от прав: Что не моё, то не моё, не претендую
От автора: открывать на свой страх и риск, опять-таки же. Почему? Пч я считаю, что обоснуя тут никакого нет. И если когда-нибудь вы прочитаете про Джина, который ходит вместе с миссис Хант в оперу, раздаёт детям конфеты и никогда не язвит, то тогда этот Хант ООС'нее моего. Ведь гомофоб семидестях не станет делать то, что он делает в моём фике + его растерянность.
Просьба: если хрень, просто удалите, не говорите мне об этом =___=

тыкнуть

У Джина Ханта были пухлые мягкие губы. А у Сэма Тайлера – черепичная покосившаяся крыша, являвшаяся следствием его пребывания-непребывания в тысяча девятьсот семьдесят третьем году.
Есть просто педики. Есть педики в квадрате. А есть педики в коме. Вот Сэм Тайлер относил себя к последним. Он сам придумал для себя этот термин. Потому что если ты хочешь лечь под своего шефа, которого выдумало твоё подсознание, пока ты лежишь в коме, то ты педик. Педик в коме. Логично, правда?
Ты – человек высоких моральных принципов, Сэмми-бой. Что говорят твои принципы о педиках? “Пока они не пытаются меня клеить, мне плевать, кто они и с кем они спят”, м? А если педик – ты или твой шеф? Это нормально? Особенно если на дворе твоего подсознания тысяча девятьсот семьдесят третий год. Забавно, как иногда поворачивается судьба, а?
Одна из подружек Сэма любила бульварные романы. В конце бульварных романов всегда писали, как здорово, что две противоположности сошлись. Мол, они будут друг друга уравновешивать, дополнять и вообще всячески поддерживать. Брехня. Это было брехнёй в две тысячи шестом, и это, разумеется, являлось брехнёй за тридцать три года до этого. Даже если дело касалось твоей собственной ненормальной жизни-нежизни.
-Я тебя ненавижу, - прошептал Хант. Сэм хотел ответить, что это взаимно. Но так ничего и не сказал, продолжая пялиться на его пухлые губы. – Ввалился в наш отдел и давай рулить. У него, видите ли, свои законы, он весь такой честный и порядочный. Он соблюдает правила дорожного движения, не берёт взятки и не имеет права задерживать подозреваемых, если против них нет никаких улик. Ты просто заноза в заднице, Тайлер.
-Сочту за комплимент, - хриплым голосом отозвался тот.
Они напились вдрызг, потому что не успели спасти последнюю жертву маньяка, которого ловили неделю кряду. Девушка была очень милая, не сделала ничего плохого, просто поздно возвращалась домой от друга, которому помогала с учёбой. Убийца уволок её в подворотню, вырубил и потащил к себе. А потом разукрасил её тело, нарисовал какие-то замысловатые узоры, может, что-то языческое, какая, к чёрту, разница. Главное, что нарисовал он всё это ножом. Лицо, шея, руки, ноги, грудь, спина. Извращённый тату-салон, ей-Богу. Или он хреновы жертвоприношения кому-то осуществлял. Сейчас всё это уже было неважно. Её не вернуть. Ей не помочь. Её близких не утешить, не успокоить.
Они были у Ханта в кабинете. Одна бутылка, вторая. Вскоре они начали расплываться перед глазами, и отпустивший себя путешественник во времени перестал пытаться их сосчитать.
В помещение не осталось ни одного человека. Было тихо. Не шуршали бумаги, не раздавались чьи-то шаги, никто не открывал дверь, не наблюдал сквозь стёкла, не бросал сочувствующие, понимающие взгляды. И хорошо. Просто прекрасно. Потому что его уже потихоньку начинало от всего этого тошнить. Да, его обзывали героем (в такие времена это больше походило на обидную кличку, нежели на настоящее призвание, искреннее восхищение), но он не мог спасти всех. Особенно если происходили задержки, вызванные почти постоянной необходимостью отстаивать свою точку зрения перед шефом. Иногда это ужасно раздражало, а иногда казалось, что без этого не-жизнь в семидесятых была бы куда скучнее, преснее, примитивнее. Накал страстей как некий бонус к адреналину на работе – что может быть лучше?
Сэму было плохо. Чертовски плохо. Он вспоминал голос матери, он думал о Майе, он думал о том, что там, в две тысячи шестом, шла настоящая жизнь, пока он здесь, в тесяча девятьсот семьдесят третьем, пытался сладить с отделом, ловить преступников и не вспоминать, вспомина, вспоми, вспо… Это нереально. Как можно не вспоминать, если несколько дней назад он видел свою мать, видел себя в четырёхлетнем возрасте. Он видел фабрику, которая потом стала домом, где он жил, ходил по улицам, которые были знакомы ему с детства. Может, это не кома, а всё-таки шизофрения? Он выдумал Майю, свой отдел, мобильные телефоны, джип, на котором ездил. Пора было следующий тост произнести за свою бурную фантазию. Если он умудрился так детально всё продумать (неважно, здесь или там), за такое не грех выпить.
И вдруг тишину нарушил Джин:
-Сэмми-бой, сделай сейчас то, что не сделал бы никогда в жизни.
Тайлер озадачился и задумался. На свете было множество вещей, которые бы он никогда не сделал. Не стал бы есть червяков, например. Не стал бы грабить банк, предавать близких людей, менять работу, читать бульварные романы, прыгать с моста, брать взятки, переодеваться в женскую одежду… Таких вещей полно у каждого человека. Перечислять всё это, перебирать у себя в голове было просто пыткой. И он вспомнил то, что мог выполнить прямо сейчас. Он бы никогда…
Мужчина качнулся по направлению к Ханту и поцеловал его. Поцеловал пьяно, но довольно-таки умело. Он бы никогда в жизни не стал целоваться с мужиком. Тем более, с мужиком, которого он хотел. Пока ты не сделал первый шаг, пока не переступил черту, можно много и долго отрицать, что у тебя вообще когда-либо присутствовало такое желание.
Как давно это началось? С того дела про маньяка, который угрожал Майе? Когда они поймали его и шли по коридору, такие довольные. Тогда он впервые понял, что они могут быть командой, могут действовать совместно. Почему-то именно тогда. Немного странное чувство, если дело касается человека, который поздравил тебя с переводом в отдел ударом в живот. Это было практически подло. Хотя, конечно, ни Хант, ни Крис, ни кто-либо другой ему не поверили бы. Если бы шеф попал в две тысячи шестой, ему бы тоже наверняка не поверили. И ему бы пришлось туго потому, что там за его методы отстранили бы от дела.
Или, быть может, это началось с того момента, как он увидел довольную улыбку Джина? В том деле с ограблением банка, когда он помог ему, спас от смерти. Внезапно схлынувшее напряжение, чуть нервный смех. И его улыбка, не то чтобы широкая, но такая… расскажи, не поверят, что шеф, у которого часто бывало плохое настроение, может так улыбаться.
А может, когда он увидел довольный прищур Ханта. Тот сидел за столом, курил и, выдыхая дым, довольно щурился. Хотя он не исключал тот вариант, что шеф просто пытался просканировать его насквозь, увидеть в его сером веществе ответ на то, какие карты были у него на руках.
Словом, это странное желание преследовало Сэма уже довольно продолжительное время. Эволюционировало от коротких взглядов до грязных фантазий, совершенно не интересуясь его мнением на этот счёт. А он, между прочим, чувствовал себя некомфортно (и это ещё мягко говоря), представляя, как Хант перегнёт его через стол и оттрахает в лучших традициях порнушки без сюжета, hot and pointless. И почему, чёрт побери, всякий раз он снизу? Ведь у них до сих пор шло это противостояние. Уже не так заметно, конечно, потому что Тайлер старался признать авторитет шефа, старался сгладить острые углы, старался договариваться с помощью слов. Дипломат хренов. Сколько раз это выходило ему боком? Сколько раз Джин просто давал ему в живот и уходил? Мазохистичный миротворец из будущего. Самое оно для полицейского семидесятых годов двадцатого века, не так ли?
Но самое интересное, что Хант ответил на этот пьяный поцелуй. Он сгрёб своими огромными ручищами Тайлера и притянул к себе. Ворвался языком в его рот и стал нагло, настойчиво его изучать. Сэм даже забыл удивиться, на мгновение потонув в этом напоре. У него слегка кружилась голова, и, кажется, начинали подгибаться колени, так что он был даже благодарен, когда шеф толкнул его к стене и прижал. Бежать было некуда. Да и не хотелось, в общем-то.
Слова про ненависть были искренними. Честно говоря, он бы тоже ненавидел шефа, если бы тот появился у него в отделе в две тысячи шестом. Даже если бы у него был мобильник, если бы он знал о благах цивилизации и не был бы таким безумцем, каким поначалу казался Сэм, он бы всё равно его не взлюбил. За эту наглость, грубость, за эту привычку срываться на других, если плохо тебе. Но зато он говорил правду в лицо. Какой бы неприглядной она ни казалась. Отвратительная честность. Или честная отвратительность.
Со стола полетело практически всё. Кажется, они чудом не задели только телефон. Зелёному красавцу семидесятых с диском вместо нормальных, привычных, простых кнопок повезло только потому, что он на другом конце стола оказался. Зато папки с отчётами в корзине и прочая хрень вроде каких-то склянок, ручек и даже бритвы встретились с полом быстрее, чем он успел бы сказать слово “кома”.
Кабинет Ханта с лёгкостью сошёл бы за мини-квартиру. Казалось, там было всё. И площадка для развлечения, проще говоря, дартс, и бритва с пеной для оного процесса, и еда (на этот счёт он сомневался, но удивляться, в случае чего, точно не следовало), и выпивка, и вентилятор, если вдруг отдел превратится в адскую сковородку. Лампа, телефон, стол. Некая горизонтальная поверхность, которая сгодится как для сна, так и для того, чем они, видимо, собирались заняться.
Вскоре рубашка Джина валялась на полу, а рубашка Сэма служила подстилкой для спины, нежели предметом одежды или чем-то, что скрывает твоё тело.
Тайлер отчаянно гнал прочь мысль, что всё это было неправильно. С языка рвалось: “Что ты делаешь? Ты ведь гомофоб, у тебя жена есть!” Но какого чёрта? Какого чёрта это заботит его сейчас, хотя даже намёком не появлялось в его фантазиях? Шеф, может, и не вспомнит на следующий день, что между ними было. Алкоголь в таких ситуациях – прекрасный помощник. Да и вины он не ощущал: он ведь эту его жену даже не видел ни разу. У Ханта не было выходных, он брился на работе. О чём это говорило? О том, что жена у него для галочки. Мол, отвалите, я несокрушимый железобетонный натурал. В две тысячи шестом это, как и слитые концы бульварных романов, тоже посчитали бы брехнёй.
Джин Хант целовался так же, как и жил. Как пил. Как расследовал преступления. Быстро, резко и жадно. Покусывая, облизывая, впиваясь, захватывая территорию рта и не давая проявить ни миллиграмма инициативы. Тёрся языком и телом, бормотал что-то про неудобства и чёртовы тесные брюки. В тот момент Сэм, уже порядочно возбуждённый, был солидарен с ним на все сто. Однако молчал по поводу того, что он, вообще-то, на жёстком столе валялся.
Прочь полетела обувь, позорно скрылись брюки, вслед за ними умчалось бельё. Было немного прохладно и неуютно.
-Знаешь, я вообще-то с мужиком впервые, - вдруг почти растерянно заметил Хант.
-Можешь поверить, мне на утро будет хуже, - фыркнул Сэм, который и сам немного нервничал.
Противоположности, мать их, притягиваются. Его собирался отыметь гомофоб.
У Джина Ханта были толстые и не очень аккуратные пальцы, он ворчал, что потом будет мыть руки с неделю, а на минет мистеру Зануде и вовсе лучше не рассчитывать, а то он потом вырвет себе язык, что будет совершенно несолидно. А у Сэма Тайлера было зажатое и неподготовленное к подобным “забавам” тело. Он пытался отвлечься от этого ужасающего жжения, почти лениво размышлял о том, когда изобрели презервативы, есть ли они сейчас и стоит ли ими запасаться на всякий случай. Под всяким случаем подразумевалась робкая надежда на следующий раз.
Сэм впивался в его плечи ногтями и царапал спину, словно какая-нибудь шлюшка, но вскрикивать от боли было совсем уж не по-мужски, а сдерживаться было просто невыносимо, учитывая, что терпением шеф никогда не отличался, а потому почти сразу начал двигаться. А затем и вовсе вколачиваться, шатая стол. Телефон возмущённо дзинькал, подпрыгивал и грозил свалиться на пол, присоединившись ко всем своим товарищам по жилплощади, но обоим было на это глубоко наплевать.
-Твою мать, Тайлер, не сжимай меня так…
Пожалуй, первая и единственная, самая гейская фраза из тех, что он когда-либо слышал от шефа. Жаль, записывающего устройства рядом не было, он бы записал и потом шантажировал. В шутку, конечно. Просто припоминал бы ему порою. Однако был чрезвычайно благодарен, что тот не стал ехидничать и сравнивать его с зажатой девственницей. Первый раз-пидарас – на столе под шефом в тысяча девятьсот семьдесят третьем. Феерия в чистом виде.
У Джина Ханта была грубая кожа на руках и ещё более звериный, чем обычно, взгляд. А у Сэма Тайлера был возбуждённый член, который просто идеально ложился в эту огромную руку с грубой кожей. Они кончили одновременно.

“Я скучаю. Я скучаю, Господи, кто бы знал, как же я скучаю…”
-…вы никогда не задержите подозреваемого больше, чем на сутки. О чём ты думаешь, Сэм?
А Сэм уже настолько привык слышать голоса в своей голове и в допотопном радио, что даже не сразу обратил внимание на вопрос.
-Сэм? – чуть более требовательно. Взгляд стал более ясным, сфокусированным, брови чуть приподнялись вверх. Всё в степени “чуть”, когда он так нуждался в степени “слишком”. Почему теперь и в этом мире он чувствовал таким неправильным, таким “парень-ты-не-на-своём-месте”?..
-Является ли неэтичным задержание на сорок восемь часов…
“Это не этика, это водка”.
-….без официального обвинения в случае, если…
“Джин, я скучаю по тебе. Мне не хватает этой стремительности, твоих криков вроде “Ну же, пошевеливайтесь!”, посиделок в пабе. А здесь всё такое скучное. У вас там всё движется, живёт, дышит, а здесь обсуждают детальный психоанализ. Господи, почему я не в коме?..”

Он стоял на крыше и улыбался. Он вспоминал.
Наивная, но смелая Энни, которая отчаянно пыталась, но никак не могла поверить в его бредни про другой мир, кому, ненастоящие семидесятые.
Шаг.
Рэй, который иногда хватал её за задницу и громко ржал.
Шаг.
Крис, который помогал ему с бумажной работой и прислушивался к его советам.
Шаг.
Филис, которая умудрялась усмирить подозреваемых, устраивавших балаган в отделе.
Шаг.
Джин.
Шаг.
Хант.
Шаг.
Его улыбка.
Шаг.
Его губы, которые он вытягивал трубочкой, когда выдыхал сигаретный дым.
Он уже бежал.
Когда Сэм перебрал все части тела Ханта и последним пунктом “за” упомянул его всего целиком, уникального, неповторимого, он уже летел в известность. Летел в полюбившийся тысяча девятьсот семьдесят третий, летел навстречу друзьям. Чтобы встретиться с ними, ему не нужно было ждать несчастный случай, пьяного или лихого водителя. Чтобы встретиться с ними, надо было сделать всего один шаг. Всего лишь один прыжок. Короткий полёт.
“Джин, я иду к тебе…”

“Это нехорошо, мы его теряем. Сэм! Сэм!!” – радио захлёбывалось собственным волнением, оно взывало к нему, чуть ли не рыдало. Но впервые за прошедшее время Тайлеру не хотелось задумываться на этот счёт.
Когда он услышал старину Боуи, по его лицу будто сама собой расплылась довольная, широкая улыбка. Та музыка, что играла, когда его сбила машина. То, что надо. Он словно вернулся в начало. Он вернулся туда, где его ждали. Где было его место.

---

воскресенье, 24 апреля 2011 в 00:48

Пишет twitchy fingers:

Название: Fighting is exciting
Автор: Verlorenes Kind aka Принц Ирис
Направленность: слэш
Фэндом: LoM
Пейринг: Джин\Сэм
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance (?), OOC
Размер: мини
Статус: закончен
Сюжет: Обоснование фразы "бьёт значит любит", slash version x)
Отказ от прав: Что не моё, то не моё, не претендую.
Предупреждение: Я сейчас опять напишу про отсутствие обоснуя, а вы опять мне не поверите. Кажется, мне начинает нравиться эта игра x) Оно, как бы это сказать, не оч. динамичное. На мой взгляд. А ещё Сэм тут вроде как мазохист. В разумных и не сказать чтобы пошлых пределах. А ещё тут местами нецензурные выражения, но они частично "звёздочные".

втянуться

Раньше он думал, что нет на свете человека, с которым нельзя решить всё словами. Они же все культурные, цивилизованные люди, речь – один из немногих показателей того, что они относятся к homo sapiens, верно? Они даже разговаривают на одном языке. Во всяком случае, в словарном запасе у обоих были слова “да” и “нет”, что уже слегка облегчало задачу. Буквально на один процент, но в данном случае он был дороже секунды в сложной ситуации, коих было немало в полицейской практике.
Раньше. А может, он думал так позже. Проще говоря, он думал об этом у себя в двадцать первом веке, а когда попал в конец двадцатого, то быстро так думать перестал. Всякий, кто встречал Джина Ханта и был знаком с его методами расследования дел и допроса подозреваемых, ни за что не спросит, почему.
При взгляде на это сосредоточие противоречий можно было на время выпасть из реальности. И тем самым заработать себе фингал под глазом. С Джином Хантом поблизости чревато считать ворон.
Его начальник не был похож на те полуфабрикаты людей, что можно было встретить в настоящем мире Сэма - там, где он валялся на больничной койке и лишь изредка подавал признаки жизни, о чём восторженно пищала голосом медсестры игрушка-носок в подобии телевизора. Его начальник был настоящим, насколько бы нелепо это ни звучало, когда ты говоришь о персонаже, который исчезнет, едва “жизненные показатели” будут больше, чем просто “в норме”. Его начальник был человеком из плоти (о да, этого в достатке) и крови (увидишь её, если удастся хоть раз съездить ему по морде в ответ на ласковые напоминания о том, кто тут главный и кем ты приходишься этому главному).
Джин Хант выглядел внушительно и активно пользовался этим на допросах. Глядя на него, Сэм с поразительной быстротой переставал верить в то, что язык дан человеку для общения. Вышеуказанный применял все выученные слова, в большинстве своём, почему-то, нецензурные, для запугивания. Для него и ещё для выбивания правды применялось почти всё: от психического давления на несчастного до криков, которые должны были слышать на другом конце Вселенной, где бы он, мать его, ни находился.
Джин Хант никогда не действовал мелко. Если расследовать, то расследовать так, чтобы об этом потом весь Манчестер говорил, не умолкая. Если мстить, то мстить так, чтобы волосы поседели не только у жертвы, но и у тех, кто пытался от мести отговорить. Если драться, то драться так, чтобы потом было больно даже смеяться. Эти поразительные противоречия, эта восхитительная смесь, химия семидесятых, уникальность натуры, старые пластинки, знакомые улицы, все эти краски… Впрочем, что-то его унесло.
Джин Хант был живее всех живых. Жена, выпивка, опасная работа, сплочённая команда. И Тайлер завидовал ему больше, чем кому бы то ни было. Потому что он знал, что там, в нескольких годах впереди, он даже не шевелился. Он слышал свой собственный пульс по радио. И это, честно говоря, не способствовало поднятию боевого духа. Но, тем не менее, хотелось бороться. Бороться…
Его словно осенило. Вот в чём была вся суть. Вот что надо было делать. Не плакать, обнимая чёртов ящик по ночам, не впадать в дикое расстройство, не пытаться через радиоволны донести послание до чёртовых врачей. Всё это глупо и ненужно. Надо было просто… подраться.
Первобытность дремлет и может в какой-то момент проснуться в каждом человеке. Так утверждали психологи. Статистика двухтысячных годов и результаты многочисленных экспериментов вездесущих британских учёных доказывали, что в мужчинах агрессии чуть ли не в сотни раз больше, чем в женщинах. И приписывали это тестостерону. Будто бы с древних времён роли были распределены так: женщина занимается обустройством дома, готовкой, уборкой и вознёй с детьми, а мужчина – защитой своей территории, охотой, драками. Всеми теми делами, где требовалась грубая, поистине мужская сила. Различные поединки, войны, турниры, соревнования, кровавые, жестокие бои. Кто, по-вашему, всё это придумал? Вы много женщин в истории мира знаете, которые любили бы участвовать в войнах?
Дядюшка Фрейд рыдал бы, узнав, что Сэм забыл, что представляет собой защитный механизм психики, называемый сублимацией. Она предполагает, что ты пустишь в другое, социально приемлемое русло свою негативную (а в некоторых случаях и сексуальную) энергию. В учебниках по психологии иногда приводят пример, что свои садистические желания можно сублимировать, занимаясь хирургией. Но когда твои зависть и агрессия выплёскиваются в драке с самым лучшим человеком на свете, который так и норовит обозвать тебя бабой в мужском обличие и показать всем и каждому, насколько ты неправ со своими глупыми теориями, это вряд ли можно было назвать сублимацией. Защищая Сэма, можно было сказать только, что он даже не старался как-либо назвать то, что хотел сделать. Своё нездоровое стремление.
Если ты в отделе Джина Ханта, очень легко отучиться от прописных истин. Они действовали тогда, в две тысячи шестом. Сейчас от них не было никакого толка. Кажется, ещё в свой первый допрос он заметил, что преступники семидесятых от спокойного, чуть ли не ласкового обращения начинают быстро наглеть и распоясываться. Самоуверенные ответы, нахальные ухмылки, непринуждённые позы. Отвратительно. А как только Джин внезапно вскакивал с места, хватал их за грудки и начинал трясти, шипя и чуть ли не оплёвывая, всё сразу шло на лад. Было над чем задуматься, честно говоря. Но принципы, чёртовы принципы мешали действовать так же, как он. Тайлер понимал, что когда-нибудь вернётся. Во всяком случае, он очень сильно на это надеялся. И если он станет таким же неотёсанным и грубым, таким попадёт в своё время… Лучше уж умереть здесь.
Впервые, когда они подрались с шефом, едва он услышал его рык, едва ощутил боль, разливающуюся в месте первого удара, как в глазах и голове сразу всё помутилось. Это зов природы. Это грёбанные инстинкты. К дьяволу Библию с её “подставь вторую щёку”. А к Богу – справочник по сатанизму. Чтобы тоже было чем заняться. А им лишь бы драться. Так всё решалось с давних пор. Проблемы, чувак? Просто вмажь посильнее, покажи, кто здесь круче. Пытаясь заболтать шефа, нужных результатов не добьёшься.
Это превратилось в болезненную зависимость. Да, да! Будь дикарём, отпусти себя! Тяжёлое дыхание, помятые бока, ноющие костяшки пальцев, текущая из разбитого носа кровь. Что может быть лучше?!
Вот когда Сэм чувствовал себя живым. Вот когда адреналин ударял в голову, вот когда кровь быстрее бежала по венам, вот когда шумело в ушах. Он как будто слышал голос Джина в своей голове: ты жив, Сэмми-бой, ты жив! Да, детка, да! Он жив! Он жив…
Занимательным было то, что Джин расслаблялся после драки. Да, у него была куча дел, да, его не любили подозреваемые, пресса и (не будем скромничать) вообще почти весь Манчестер, но он как будто становился спокойнее, чуть сбавлял обороты.
“Просто какой-то чёртов Бойцовский клуб”, - подумал Тайлер и усмехнулся: это кино снимут только через двадцать шесть лет. Те сравнения, что прокатили бы в его времени, здесь казались чем-то неуместным. Как если бы на уроке математики он вдруг начал сыпать высокопарными сравнениями из художественной литературы, приплетая к ним какие-нибудь касающиеся компьютерной техники термины. Хорошо, что со временем он научился сначала думать, а потом уже открывать рот и, возможно, озвучивать то, что творилось в его голове. Детектива-инспектора и так считали психом первой категории.
-Ты хищник, Джин, - внезапно произнёс Тайлер и сам удивился тому, что сказал. Хотя не раз об этом думал. Его фамилия. Интересно, ему кто-нибудь намекал на это? – Ты правильно выбрал работу, а? Охотишься на преступников.
-На романтику потянуло, Глэдис? – ухмыльнулся Хант, выдохнув сигаретный дым и рукой стерев струйку крови, от движения потёкшей из нижней рассечённой губы. – Прости, но тебе придётся смириться с тем, что я не педик. В отличие от тебя.
Сэм рассмеялся, запрокинув голову, стукнувшись затылком о стену, к которой они привалились, чтобы передохнуть. Для романтики, и правда, нашлось бы место: полная луна, звёздная ночь, узкая подворотня и пара опрокинутых во время схватки мусорных баков. То, как понимал романтику Джин Хант. В чём-то даже привлекательно.
К счастью, хотя, пожалуй, больше к сожалению, что такое мазохизм, Сэм точно знал. И это понятие в его голове извращено не было.
Когда он понял это, распахнул глаза, но не от удара, а от осознания. Кем ещё, если не мазохистом, ты можешь себя назвать, если ты возбуждаешься от боли? Джин повалил его на землю, устроился на нём и бил по лицу, пока Сэму не начало казаться, что у него лицо от слова “каша”. Мясистая такая каша, где нос был на месте правого уха, а левый глаз где-то в районе подбородка. И, тем не менее… Страх вытеснил всё остальное. Ведь если Джин ощутит его эрекцию, он больше не будет с ним драться. А он уже не мог без этого. Это было необходимостью. Не такой, как воздух или еда, но что-то довольно близкое к этому. К чему низменные потребности организма, если ты не будешь чувствовать себя живым?
И каково же было его удивление, когда он почувствовал, что и Хант был возбуждён не меньше. Не контролируя себя после выброса адреналина, он дрожащими пальцами впился в бежевое пальто и вскинул бёдра, застонав. Но Джин вместо того, чтобы, как порядочный человек, после всего, что он с ним творил, жениться, а потом укатить в голубой закат в кругосветное путешествие в качестве медового месяца, отскочил и скрылся за поворотом, где стояла Кортина. На которой он и угнал, оставив Тайлера в полном одиночестве валяться на асфальте.
-Будь честен с самим собой: Джин Хант никогда не был порядочным человеком, - проговорил он окровавленными губами в пустоту, пытаясь отвлечься на подсчёт звёзд на тёмно-синем полотне неба и набираясь сил, чтобы подняться.
В больнице Сэм соврал, что упал с лестницы. Доктор посмотрел на него так, словно тот заявил, что является той самой Алисой из грёбанной Страны Чудес. Но, к счастью, ничего не сказал. Пациент мысленно поблагодарил его и снова поморщился, когда ему попытались обработать ссадины на распухшем лице. Один из самых больших минусов их драк. Особенно в те дни, когда шеф перебарщивал. И в этот раз он, несомненно, переборщил.
Всё началось с ссоры через месяц после того случая. Он банально проспал, а Хант… Да что тут пояснять, вы что, Ханта не знаете?..
-Опять! Опять! Ты хотя бы считаешь?! – от его сна не осталось и следа.
-Что считаю, Глэдис? Сколько раз в день ты ноешь? Прости, дорогуша, всё время сбиваюсь со счёта.
-Моя дверь!!
-Что твоя дверь? Своей двери ты жалуешься чаще? Я ей почти сочувствую.
-Ты снова её выбил! Снова!! Снова!!! – злость бурлила в нём похлеще океана в шторм. – Где твоя компенсация? Ты хоть раз заплатил за то, чтобы её поставили на место? Чёртов паровой каток, сносишь всё на своём пути! Ты вообще…
Договорить ему не дали: кулаки у шефа всегда были что надо. Так у них и начинались драки. Всё происходило потому, что он выводил шефа. Дело в том, что в большинстве случаев он делал это неосознанно. То есть, нет, это звалось не так. За то время, что он здесь был, Тайлер уже успел убедиться в том, что Джина бесят любые замечания по поводу его работы, какие-то комментарии касательно его методов расследования. Да что уж там, он мог прийти в бешенство от жалобы на второй слева столб на Фредерик-роуд. Потому что это, чтоб все знали, его город, и он не потерпит какую-либо критику по отношению к себе и своему городу. Вместо подписи под этим можно было обнаружить растёртый пепел от сигареты и жирный отпечаток большого пальца. Но наивная Дороти почему-то никогда не переставала верить в то, что сможет изменить грубого, неотёсанного мужлана с охотничьей фамилией и манерами Маугли. Она говорила ему о том, как важны отчёты, как важно быть честным и не позволять себя подкупать, как важно иногда хвалить или вовремя наказывать своих подчинённых. Несчастная Дороти из будущего говорила так много и часто, что уже не раз удостаивалась прозвища “пи*доболка”. Ну, помимо этого, вместо подарка на Рождество за все свои редко когда успешные усилия она получала вот это. Хук справа, то есть.
Удар в челюсть, в живот, в почку, в ухо... В такие моменты он, как правило, переставал понимать, кто и куда бьёт. Он только слышал их тяжёлое дыхание, слышал рыки и неразборчивые ругательства Ханта, и ему хотелось смеяться и бить дальше. Хотелось жить так вечно. Хотелось забыть, что где-то там есть две тысячи шестой, куда придётся вернуться. Когда-нибудь. Он же не торопится. Зачем? Ведь здесь он такой… настоящий.
Сэм не считал, сколько ударов уже успел получить, но эрекция не заставила себя ждать, на этот раз появившись, кажется, быстрее, чем в прошлый. Не очень выгодное положение, учитывая, что он был в одной майке и трусах. Зато, наверное, сейчас шеф опять сбежит, и ему удастся добраться до управления в более-менее приличном виде, оказав себе подобие медпомощи по дороге или наспех перед самым выходом.
-Давай же, беги! – выкрикнул Тайлер, сжав руки в кулаки, когда Джин отскочил, глядя на него со смесью удивления и непонимания. В глазах его стояли злые слёзы. Он был растерян, он видел странные сны, он слышал странные вещи, он чувствовал себя не на своём месте. И пытался заглушить это, перекрыть, умотать себя настолько, чтобы сознание больше не выдавало никакие жуткие картины. Но он знал, что та ночь, когда устроившийся на нём мужчина проехался по его бёдрам, словно бы поддавшись его неконтролируемому порыву, не была сном. Не была сном человека, который застрял в коматозном тысяча девятьсот семьдесят третьем. Потому что обычно ему снились только кошмары. Болтающие врачи, которые сначала рассказывают о прямопропорциональных зависимостях в линейных функциях, а потом говорят о “стабильном состоянии пострадавшего”, выстрелы, чей-то зловещий смех, шепотки, слова, которые рикошетят от расплывающихся стен. Приятного мало, в общем-то.
Он злился, потому что Хант всегда строил из себя крутого парня, всегда встречал опасности лицом к лицу, ничего не боялся. А здесь он, кажется, снова, уже второй раз собирался сбежать. Просто сбежать. Сделать вид, что ничего не ощущал, не видел. Уйти от проблемы. Честный, бл*дь, бесстрашный полицейский.
-Ты зверь, твою мать, самое обыкновенное животное, - Сэма трясло, и он не собирался сдерживаться, пусть его потом изобьют хоть до потери пульса. Возможно, тогда он вернётся назад, и всё будет в порядке. Он больше не будет надоедать этому невыносимому человеку, никто не будет считать его за ненормального, потому что мобильные телефоны действительно существуют, и к гомосексуалистам уже давно пора перестать относиться так плоско. Всё будет по-прежнему. Так для всех будет лучше, да?
-Всё, что тебе надо, - это жрать, срать, пить, курить, драться и трахаться. Всё на уровне примитивных инстинктов. У тебя нет понятия вежливости, сдержанности, тебя явно не учили хорошим манерам. Ты пытаешься установить какие-то свои правила и дуешься, словно ребёнок, когда мир пытается доказать, что не ты – центр Вселенной. В тебе есть хоть что-нибудь человеческое и логичное, а, Джин Хант?
Шеф хмурился всё больше чуть ли не с каждым словом. Скользил взглядом по лицу Тайлера, следил за губами, за глазами. А потом вдруг ухмыльнулся и спросил с пародией на участие в голосе:
-Полегчало, Глэдис?
Сэм глубоко вздохнул, чтобы не закипеть от того, что Хант после этой тирады ещё и пытался превратить всё в шутку. Однако ж…
-Да, немного, - с неохотой признал он.
-А теперь я сделаю кое-что, пока я не передумал, и пока ты не вывалила на меня ещё один поток ругательств, крошка, - заметил Джин, стянув с себя перчатки.
Сэм инстинктивно напрягся, потому что подобные слова в данном контексте смотрелись как-то не очень привлекательно. Они уже успели намять друг другу бока, и, припоминая пунктик шефа насчёт критики, детектив-инспектор не мог сказать, что рассчитывал на лучшее. Сейчас его, наверное, размажут по стенке, и он очнётся только в больнице.
Он уже хотел было спросить “И что же?”, немного нервничая от затянувшегося молчания, но тут… в “оптимистичном” будущем, представленным Тайлером, кое-что всё-таки было правдой: в нём действительно фигурировала стена. Именно к ней шеф и прижал его, страстно целуя. Сэм распахнул глаза, не в силах поверить в происходящее. И только потом осознал, что во взгляде, который бросил на него мужчина, не было отвращения, какой-то брезгливости, которая обычно ему присуща. Хотя, возможно, удивление было от того, что он оказался прав, постоянно называя его педиком.
Настырное колено вклинилось меж его ног, и Тайлер застонал в рот Джина, сминая его пальто в своих пальцах и начиная тереться. Ему было так хорошо, и какая разница, что, почему и как, если сейчас можно быть так запредельно близко, если можно ощущать всё как будто бы в усиленном режиме. Он уже не оправдывал свои реакции надеждами на то, что ему, наверное, просто ввели “там” какую-то новую хрень. Правда, вряд ли было на свете средство, которое заставило бы наброситься на Джина с подобными побуждениями против его собственной воли. Смесь “адреналин+возбуждение” оказалась просто восхитительной. Он всхлипывал и дрожал, тыкался в плечо Ханта, как слепой щенок, не заметив, когда колено сменилось грубой ладонью, в таком нужном и правильном ритме двигавшей по возбуждённой плоти вверх–вниз, даже кусал пальто, пытаясь заглушить собственные стоны, что удавалось ему с большим трудом.
Он прогнулся и кончил, обмякнув, тяжёло дыша и заново ощущая боль от всех тех побоев, что он получил за несколько минут до этого. Чёрт побери, у него ведь совсем недавно затянулся шрам на лице от той судьбоносной драки месяц назад, а тут ещё этого добавилось. Просто превосходно.
Джин с какой-то странной задумчивостью посмотрел сначала на свою руку, испачканную в сперме, потом на Сэма и подтолкнул последнего к кровати, ответив на удивлённый взгляд:
-Ты обо мне не забыл? Я не собираюсь останавливаться на этом. Раздевайся.
Мало что соображающий после оргазма Тайлер беспрекословно подчинился, стянув трусы и майку, и расположился на кровати, до того развратно раздвинув ноги, что со стороны избавляющегося от одежды Ханта послышался судорожный вздох. Каково ему было сдерживать себя, чувствуя, как похотливо трётся о него разгорячённый Сэм?..
Вспышка боли отрезвила его мгновенно. И, бог мой, если бы это была только вспышка. Резкое движение заставило закричать. Чтобы отвлечься, он попытался сострить:
-Ты чёртов извращенец, Хант. У меня выбита дверь, и сюда может зайти любой жилец, напуганный криками. Хочешь испортить свою репутацию? Или тебе просто нравится, когда за тобой наблюдают?
-Следи за словами, Дороти, а то твой маленький развратный ротик придётся вымыть с мылом. Или зашить. Проблем станет куда меньше.
Для должного, истинно Хантовского ответа это не дотягивало, потому что голос был хриплый, и говорил шеф с явным усилием. Почему-то захотелось благодарно поцеловать его в щёку, ведь тот терпел, сдерживал себя, услышав крик. Хотя мог бы продолжить вколачиваться: чувствовалось, что со своим желанием он справлялся с трудом.
-Ударь меня, - попросил Сэм.
-Я что, слишком сильно приложил тебя головой об стену, Глэдис? – скрывая растерянность за иронией, поинтересовался мужчина.
-Ну же, Джин. Пожалуйста.
Хлёсткая пощёчина на мгновение выбила все мысли из мотнувшейся в сторону головы, и он нашёл в себе силы пошевелиться и даже податься к Ханту. Заменяя одну боль другой. Заставляя сосредоточиться только на ней.
-Ещё.
Его щёки горели, когда, наконец, боль пропала, сменившись крышесносным удовольствием. Тайлер обвил ногами талию Джина, впуская его как можно глубже, прогибаясь и теряясь в ощущениях, жмурясь до цветных пятен перед глазами. Кто бы мог подумать: железобетонный натурал, ярый гомофоб и эгоистичный ублюдок Хант втрахивал его в кровать так, словно мечтал об этом всю свою сознательную жизнь.
Когда тот уже был близок к пику, Сэм услышал, как кто-то позвал его голосом девочки в красном.
-Сэм... Сэм, ты слышишь меня? Сэм!..
-Да, о боже мой, да!!!
Пожалуй, он и сам не знал, ответил ли он таким образом на заданный вопрос, откликнулся ли, или же это было реакцией на поразительное ощущение, когда внутри него оказалась сперма Ханта.

-Нам пора на работу.
-Что? Ты что, шутишь? Ты вломился ко мне, избил и трахнул так, что мне с неделю сидеть будет неудобно, а теперь хочешь, чтобы я потащился на работу?
-Не ной, Глэдис, а то я тебе врежу.
-О, уже жду с нетерпением…

---

суббота, 03 мая 2008 в 01:57

Пишет Антихрист с сицилийским акцентом:

Наверное, все знают, что Джон Симм довольно стеснительный человек. Но иногда случается так, что в печатных интервью он выдает потрясающие вещи.

За морем - подборка цитат.

- Итак, Джон, расскажите, как вы вживаетесь в роль?
Окна не открываются! Я звонил в гараж, а они мне только лапшу на уши вешают!
- Да… А вы не думаете, что это роль чужака, пытающегося освоится в новой обстановке?
И ведь это не вчера началось – совершенно новая машина, а она даже не заводится!


Два года назад Симм сыграл крошечную роль сумасшедшего римского императора в американском фильме "Нерон". Он надеется, что здесь его никогда не покажут.
- Хотя, - добавляет он, - если вы сможете вытерпеть первые минуты, увидите - в сцене, где я умираю, я просто охуительно хорош.


Если меня на что и номинируют, то я никогда ничего не получаю, так что я ничего не жду. Прихожу за бесплатным бухлом. Но победить было бы потрясающе. Думаю, я должен победить. Шучу. Пьяный.


Я могу бегать по улице голым с флагом, торчащим из жопы.
(для роли, для роли)


Мы снимали сцену. Только я и Дэвид на верхушке богом забытого холма. Выкладываемся мы на всю катушку, и тут, хрен знает откуда, слышится тихое треньканье фургончика с мороженым. Дэвид продолжает распинаться, я думаю: «Ну раз ты не останавливаешься, я тоже не буду». Так что мы доиграли до конца несмотря на тот факт, что это, вероятно, был единственный в мире фургончик с мороженым, который играет музыку из заставки «Шоу Бенни Хилла» - ни за что не подумаешь, что вот это и есть инопланетная музыка! Но, оглядываясь на тот день, могу сказать, что мы повели себя очень профессионально.


Я пытался объяснить сыну, что папа будет, ну, как бы, совсем злой. А вот если б я ему сказал «Я буду драться с Доктором Кто» и спросил бы «Ты хочешь чтобы кто из нас победил?», он бы конечно выбрал Доктора Кто! Такая возможность произвести впечатление на сына по-крупному, нельзя было ее упускать. Джули Гарднер все время пыталась мне что-то подобрать в сериале, а я все твердил им: «Не красьте меня в синий!» А потом вдруг Джули и РТД спросили: «А как насчет Мастера?» Я им тут же ответил: «Да вы что, шутите? О да!» Я так обрадовался, но приходилось хранить секрет. Я хотел всем рассказать: Я БУДУ МАСТЕРОМ!!! Но это была тайна. Уф.


"А вы знаете, что Джон Бэрроумэн - гей?"
Да неужели.
"Нет, правда. Представляете?" - хитро ухмыляется Симм. "Мне только что сказали. Уверен, меня обманули! Мне сначала с Капитаном Джеком особо делать было нечего. Прошло всего несколько дней, как он здесь. Но Джон милый, с ним весело. Он забавный. Все время меня смешит".


Дочка описала мои джинсы, а это единственные мои штаны. Я час стоял и сушил их. Теперь мне яйца жмет.


Что бы сделал Джон Симм, если бы мог путешествовать во времени:

Я бы писал песни до того, как они были написаны. Основал бы Sex Pistols в 1974-м, делал бы все то же, что и они, но первым и занял бы их место. Так что они стали бы просто подражателями.

В 1970 Beatles дали на крыше свой последний концерт. Если бы я мог поехать куда угодно, я бы постарался оказаться там.

Или, например, поехал бы в Грейслэнд и уговорил бы Элвиса не есть столько бургеров. Не ешь этот бутерброд там в сортире, Элвис! Но людей трудно заставить поверить тебе, так что меня бы просто заперли где подальше.

Я мог бы дождаться Марка Чэпмэна около дома Джона Леннона – вот это было бы круто. Тут бы я не отказался бы изменить историю. Ну или, на худой конец, ударил бы его по руке, чтобы он попал в Йоко.


Ну маленький бонус в виде цитаты от Фила -

Он бросил меня ради Теннанта!

---

2006-1973.diary.ru/?userid=76210
2006-1973.diary.ru/?tag=2157464&n=t
2006-1973.diary.ru/p80121673.htm
2006-1973.diary.ru/?tag=1269&n=t&page=2
erring.diary.ru/?tag=355552

2006-1973.diary.ru/?tag=6429&n=t
maddogs.diary.ru/?tag=943&n=t 2+2

---

erring.diary.ru/?tag=355552

---

четверг, 09 октября 2008 в 14:09

Пишет Black Moon:

Название: Подтекст
Fandom: House M.D. (упоминаются Doctor Who, Life on Mars)
Автор: Daphnie_1
Перевод: Black Moon
Жанр: юмор
Рейтинг: R (за упоминание/обсуждение слэша)
Пэйринг: Хаус/Уилсон (упоминаются Доктор/Мастер, Джин/Сэм)
Саммари: Хаус и Уилсон смотрят сериалы.
Примечание: не совсем по ДК, но тем не менее...)))

- И почему мы это смотрим?
Уилсон вздыхает. Он даже еще не вставил диск, а Хаус уже ворчит.
- Потому что он хороший. Британцы и вправду снимают очень хорошие сериалы.
- Ага, когда ты понимаешь, что они говорят.
Уилсону приходится согласиться, что иногда бывают акценты, которые немного мешают восприятию.
- Просто поверь мне.
- То же самое ты говорил про «Доктора Кто».
- Даже не начинай про «Доктора Кто». Тебе понравилось, ты посмотрел все три сезона!
Хаус пожимает плечами.
- Было неплохо, признаю.
- Ладно, тогда заткнись, жри пиццу и смотри.
Закончились начальные титры, а у Уилсона даже не возникло желания убить Хауса, что само по себе чудо. Через несколько минут Хаус заговорил, и Уилсон был удивлен, что он так долго молчал.
- Эй, а разве этот парень не из «Доктора Кто»?
- Да, Джон Симм, он играл Мастера.
Хаус переваривает информацию.
- Значит, тебя зациклило на «Докторе Кто».
Уилсон делает глубокий вдох и мысленно считает до десяти. Хаус специально его достает.
- Нет, Хаус, меня не зациклило на «Докторе Кто». Просто один и тот же актер. Актеры играют разные роли.
Хаус делает своё лучшее «обиженное» лицо, и Уилсону хочется дать ему пощечину.
- Спокойней! Я только спросил. Вот, если бы я сказал, что мы смотрим этот сериал, потому что тебе захотелось пялиться на Джона Симма, я бы понял твое раздражение.
Уилсон из всех сил старается сдержаться. Если он сейчас сорвется, это только придаст Хаусу силы.
- Я не пялюсь на Джона Симма.
- Ну, если ты так говоришь, Уилсон.
Чудом им удается продержаться весь вечер, и Уилсон так и не оторвал Хаусу голову.
На следующее утро они сидят в кафетерии больницы.
- С этими ребятами творится что-то странное, как ты думаешь? – заявляет Хаус.
Уилсону кажется, что он что-то упустил.
- С кем?
- С Сэмом и Джином из сериала.
- Из «Жизни на Марсе»? А что с ними?
Хаус глядит на Уилсона так, словно тот немного не в себе.
- Не слишком ли много подтекста? Эти ребята такие геи.
Уилсон просто смотрит на него.
- Ладно, понял. Хотя они такие.
Уилсон на секунду задумывается.
- Ты уверен? Я ничего не заметил.
- Серьезно? Все эти прикосновения и напряжение?
Уилсон тупо смотрит на него.
- Не понимаю, они просто друзья.
Теперь Хаус ухмыляется.
- Тоже самое люди сказали бы и о нас, ты сам это знаешь.
- Да, в этом ты прав.
Хаус усмехается.
- Ты любишь британские сериалы за их подтекст. А Доктор и Мастер? Было так мило.
- Боюсь даже спрашивать, что с Доктором и Мастером?
- Я имею в виду тот разговор по телефону один на один, а не тот факт, что он умирает на руках Доктора. Тут уж всё слишком очевидно.
Уилсон весьма смущен всем этим.
- Но они ненавидели друг друга!
Хаус только фыркает.
- Думаю, ты просто всё это вообразил, чтобы поизвращаться!
Хаус смеется, и Уилсон улыбается.
- Нет, просто подтекст всё упрощает. Вот почему он был изобретен.
- Подтекст был изобретен только для того, чтобы ты мог поизвращаться?
- Я тебе говорил, я особенный, но ты не стал слушать.
Уилсон закатывает глаза.
- Какой позор!
Хаус смеется.
- Я должен был понять, что у тебя плохо с подтекстом. Сколько времени прошло, прежде чем ты понял, что между нами.
- Я не был таким тормозом!
- Да, конечно. Мне пришлось поцеловать тебя, чтобы до тебя дошло.
Уилсон хмурится.
- Просто чтобы ты знал, я тебя ненавижу.
- Знаю, Уилсон, знаю.

---

среда, 17 декабря 2014 в 01:24

Пишет Kommissarito:

Дико извиняюсь за временное заплесневение сообщества. Но, я уже ищу себе "мальчика в помощники"))


***
Название: Медаль
Автор: Katherine Gibbs
Бета, Гамма: нет
Название: "Медаль"
Фэндом: Комиссар Рекс
Пейринг: Алекс/Кристиан
Диклаймер: Моя только идея, на остальное не претендую.
Предупреждение: слэш
Жанр: Romance
Размер: мини.
Рейтинг: PG-13
Размещение: Только с моего разрешения!
Выложен на фикбуке: ficbook.net/readfic/468788
Описание: (Моя версия одной из серий Комиссара Рекса.)


Церемония награждения.
Медаль вручили Рексу, Алекс ходит довольный, а мы с Хелом как в воду опущенные. Ну конечно, все лавры собаке(хоть и заслуженно).
Дружной командой они проходят на банкет, и Кристиан начинает жаловаться.
- Мама позвонила всем знакомым и рассказала о награждении и медали, а что теперь? - Бухтит Бёк и попивает шампанское.
- Ты можешь попросить Рекса одолжить тебе медаль на пару дней. - Раздается рядом бархатный голос комиссара. Алекс, незаметно для остальных, но ощутимо для Кристиана, кладет ладонь ему на бедро и легонько сжимает. Бёк напрягается и поворачивает голову в сторону Брандтнера. Тот в свою очередь усмехается и убирает руку с бедра Бёка.
Звонок. И они снова на очередном месте убийства. Брандтнер опрашивает свидетелей, ну а Бек упрашивает Рекса отдать медаль, на что своенравная собака дергает хвостом и поворачивает голову в сторону хозяина, который стоит позади Кристиана. Бёк прослеживает за действиями собаки и натыкается на веселый прищур Алекса.
Они продолжают работать в том же духе, Алекс посылает взгляды Бёку, а Кристиан ёжится и старается держаться от комиссара подальше.
Офис.
Рекс жалеет Кристиана и делает ему ксерокопию медали.
- Спасибо Рекс, но вряд ли маме нужна ксерокопия, ей хочется увидеть настоящую медаль. - Отвечает Бёк, треплет собаку по голове и отходит к своему столу, что бы сделать важный звонок.
А к Рексу тем временем подходит Алекс.
- Не верь ему, он просто сам сохнет по этой медали. - Доверительно сообщает Алекс своей собаке и одновременно посылает Кристиану взгляд полный страсти. А сам Кристиан мысленно благодарит небеса за то, что сейчас разговаривает по телефону, иначе он бы осуществил свое желание набить боссу рожу за его прикосновения и взгляды.
На следующий день.
-Лоренс не может быть убийцей. - Бёк встает и подходит к кофеварке, услужливый Питер наливает ему кофе, ну а Рекс в очередной раз тырит его булочку.
- Подожди, вот увидишь я окажусь прав, он мог взять машину на прокат, убить жену, и снова улететь, за шесть часов он бы справился.
- На что спорим? - Спрашивает Бёк.
- Нет уж. - Хмыкает Брандтнер.
- Жаль.

День спустя.
Бёк идет в офис, как дверь открывается и ему на встречу буквально вылетает Брандтнер.
Они едут в дом предполагаемого преступника. Рекс находит разорванное фото, где доказано, что госпожу Лоренс убил её муж. Они выясняют откуда снимали, в соседнем доме находят труп случайной жертвы, разговаривают со свидетелем и едут спасать шантажиста, что бы в после арестовать.
В мебельном магазине Бёк спасает фотографа-шантажиста, Алекс арестовывает Лоуренса. Обоих увозят, Рекс где-то бегает по магазину, а два полицейских стоят на лестнице и смотрят друг на друга.
- Алекс...- проговаривает Бёк смотря в глаза своего начальника.
- Я устал Крис. - Вздыхает Брандтнер, преодолевает разделяющее их расстояние в один широкий шаг, сгребает Кристиана в объятья и страстно целует.
Бёк пугается резких движений комиссара и отступает на шаг, но в этот момент чувствует сильные руки Алекса, которые притягивают его к начальнику, а секундой позже ощущает головокружительный поцелуй.
- А..лекс.-Простанывает Бёк и отстраняется от начальника. - Что все..?
- Я люблю тебя, уже давно. - Выдыхает Брандтнер. - Прости, но я больше не мог просто смотреть на тебя, мне нужно что бы ты был рядом. - Алекс запускает пальцы в волосы Кристиана, снова вздыхает и кладет голову на плечо Бёка.
Казалось, тишину можно потрогать руками. Они так и стояли рядом друг с другом. Бёк напряженно думал о словах своего обычно сдержанного начальника, а тот в свою очередь ждал вердикта Бёка.
- Алекс, ты случайно не.. - Бёк не знал как хочет закончить фразу. "Сошел с ума", "двинулся", " с кирпичами не сталкивался ли головой"? - Ты понимаешь, что говоришь?
Брандтнер резко поднимает голову и отстраняется от Бёка.
- Да я понимаю, и я уверен в своих словах. Я пойму если ты не станешь со мной общаться после этого.. - Алекс опустил взгляд. - Наверно, лучше перевестись в другой отдел. - Брандтнер стал отступать назад.
- Рекс, мы идем домой. Кристиан, ты забудь обо всем. - Комиссар вышел из здания, а его верный пес побежал за ним.
Кристиан Бёк постоял на лестнице ещё несколько минут и направился к выходу. В его голове не укладывались слова комиссара. Но у него уже был план действий.

Алекс сидел на полу у себя дома и методично спивался, коря себя за несдержанность.
Обычно он ни когда не скрывал своего предпочтения и мог спокойно признаться в том, что он гей. Но в тот момент когда он увидел Кристиана, его мир рухнул, а вся его хваленая выдержка полетела к чертям. Голубые глаза, уложенная прическа, которую ветер уже успел растрепать и полуулыбка застывшая на губах, все это заставляло Алекса с восхищением смотреть на коллегу.
И вот, опустошая вторую по счету бутылку какого-то пойла, Брандтнер убеждал себя в том, что утром он будет как огурчик, пойдет бодрым шагом на работу, напишет прошение переводе и забудет о том, что произошло в магазине.
С такими мыслями комиссар Алекс Брандтнер уснул.
Но выспаться и осуществить свои планы ему так и не удалось, кто-то настойчиво и сильно стучал в дверь. Посмотрев на часы Брандтнер встал и думал, какому идиоту понадобилось долбиться в его дверь в четыре утра.
Еле дойдя до двери Алекс открыл её и собирался высказать ранней пташке все, что думает о столь раннем везите. Но тот кто стоял за дверью заставил Алекса потрясенно молчать и смотреть на гостя.
- Привет. - Бёк запнулся и растерял весь свой запас смелости который у него был когда он еще ехал к шефу. - Можно войти?
Брандтнер кивнул и пропустил коллегу внутрь.
- У меня тут не очень убрано.. - Алекс словно очнулся и начал заметать следы ночной одиночной попойки.
- Да ничего, с каждым бывает. - Бёк буквально пригвоздил начальника взглядом.
- Я пришел что бы сказать тебе, что..
- Я все понимаю Крис, сегодня я напишу рапорт о переводе. Я не буду на тебя давить и больше не попадусь тебе на глаза. - Алекс посмотрел на Кристиана и в очередной раз поразился его красоте.
- Нет. Не надо этого делать. Да и я пришел не за тем, что бы говорить. - Кристиан прямо посмотрел на Алекса и подошел ближе.
- А зачем тогда?
Бек лишь улыбнулся, подошел к Алексу вплотную, притянул его к себе и сильно, страстно поцеловал.

---

среда, 27 ноября 2013 в 17:18

Пишет Kommissarito:

Тет-а-тет
Автор:  Kommissar
Персонажи: Соня/Зизи, Соня/Рихард, Штоки, Рекс, Хэлл
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Фемслэш (юри), Романтика, Драма, Детектив, AU
Размер: планируется Миди, написано 7 страниц
Статус: в процессе написания
Саммари: Соня хочет познакомиться с Элизабет Бен.

- Кто эта девушка с которой я видела тебя на днях?
Рихард едва не подавился чашкой чая. Соня сверлила его глазами.
- Как-кая? - спросил он, подозревая, что может наметиться ссора.
Но его подружка была настроена иначе.
- Та, симпатичная брюнеточка... - Соня немного мечтательно улыбнулась, но поспешно взяла себя в руки, - Кстати, тебе не показалось, что и Рекс, похоже, к ней неровно дышит?
Рихард был ошеломлен, девушка интриговала его все больше и больше.
- Это... по работе... - замешкавшись, ответил он. Рекс приглушенно засвистел.
- Познакомишь? - неожиданно спросила она, шагнув навстречу комиссару.
Ее игривое настроение настораживало. Рихард никак не мог понять, к чему клонит его подружка...
Комиссар хотел ответить настойчивое "Нет", но с губ соравлось нерешительное "Да". Они упали на диван и стали целоваться. Пес, наблюдавший за ними, закрыл лапами нос и зажмурился.
Уром Мозер совершенно забыл о странном разговоре на кануне. Соня мирно спала рядом. Зазвонил телефон и, чтобы ее не разбудить, Рихард пошел на кухню.
- Алло, Штоки, что такое? - промямлил он сонно, хотя заранее знал, зачем звонил коллега.
- Совершено убийство... - деловито начал Штокингер.
- Ага сейчас буду... только оденусь и... - испектор зажмурился, понимая, что брякнул лишнее, но Штоки уже успел ехидно хихикнуть.
- У тебя там твоя ветеринарша? И как Рекс себя вел?
- Не твое дело, - буркнул Рихард и повесил трубку.
Когда он вернулся в спальню, Соня уже надевала платье.
- Застегнешь? - спросила девушка, повернувшись к нему спиной.
Вместо ответа он поцеловал ее в шею, вдыхая сладкий запах парфюмов шелковистой кожи.
- Ты куда-то уходишь? - поинтересовался он, когда она повернулась.
- Не один ты работаешь, - улыбнулась она, направляясь к двери. - Пока, Рекс!
Пес еще сильней зажмурился, давая понять, что ничего не слышит.
Сонный и немного замученный, Рихард приехал на место события. Пока он парковал машину, в голове в замедленной съемке витали образы прошлой ночи. Соня - нежная и прекрасная, ее тело под его... От раздумий его оторвал знакомый язвительный голосок.
- Не время мечтать, Риччи! Там вон труп ждет...
Рихард закатил глаза и вышел из машины. Рекс последовал за ним. Не смотря на хмурое утро, Штокингер улыбался во все тридцать два зуба.
- Ну как отдохнул со своей ветеринаршей? - не унимался коллега.
Комиссар посмотрел на него убийственным взглядом, давая понять, что порабы и заткнуться. Слава богу, доктор Граф оживил обстановку.
- Доброе утро, Риччи, - добродушно улыбнулся патологоанатом, и не отрываясь от дела, сказал, - На трупе обнаружены следы веревки - руках и ногах. Это показывает, что жертву связывали. но интересно не это...
Нельзя было не вдохновиться оптимизмом доктора, Рихард не мог и вспомнить, когда вообще Граф был угрюмым.
Правда вот его любовь рассказывать подробности, немного бесила Мозера - он был последний, кто мечтал увидеть следы трупного окочанения или место отсечения головы от тела... В данно случае ему не пришлось говорить. Лео только успел подхватить его, прежде чем комиссар свалился на труп.
- Рихард, ты осторожней! - взволнованно и испуганно крикнул патологоанатом. Рихард понимал, что отчасти тот волнуется и за него, но по большей части волнения доктора были на стороне потери улик и трудности их обнаружить после.
- Д-да, спасибо... мне уже лучше, - кивнул Мозер, когда Штоки протягивал ему стакан воды. - Просто закружилась голова...
Он посмотрел на друга. Тот стоял, удрученно опустив голову, стараясь не столкнуться взглядом с мужчиной. Было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается.
- Ну, говори уже, - не выдержал Рихард, видя замешательство подчиненного.
- Да, я просто... хотел, чтобы ты... - Штоки закусил губу и зажмурился, на всякий случай ожидая бурной реакции, - Чтобы ты больше спал по ночам. Все-таки, твое здоровье...
- Оно - мое! - закончил за него комиссар, свирепо глядя на него снизу вверх.
"И точка", - добавлять не пришлось, Рекс спас ситуацию, залаяв где-то неподалеку.
Комиссары дружно побежали на зов собаки.
- Что случилось, Рекс? - запыхавшись спросил Рихард.
Пес поскуливал, ковыряя лапой рыхлую землю.
- Сюда! - крикнул Мозер, махая экспертам.
Однако находке своей собаки, Рихард обрадывался точно так же, как и увлеченному рассказу доктора Графа о том, каким способом можно отсечь голову от тела. В яме оказалась голова жертвы...
Прийдя в себя, Рихард первым делом заметил, что воздух отличается необычайно чистотой и прозрачностью. Следом услышал шум моря. Он поднялся, и обнаружил, что лежит на клетчатой подстилке на песке. Мозер нахмурился - который час? И где все?... Его привлек звук шагов за спиной. Он обернулся и увидел Соню.
- Что ты тут делаешь? - удивленно спросил комиссар.
- Твой коллега привез тебя ко мне, - улыбнулась девушка.
Она села рядом с ним, немного поеживаясь под легкой ветровкой. На ней было привычное красное платье, губы был привычно красные, коштановые волосы трепал ветер, и она улыбалась.
Рихард молчал, не зная, что сказать. Он никак не ожидал, что Штокингер привезет его к ней. Он всегда так ехидно отзывался, что Рихард чувствовал плохо скрываемую ревность. Точно так же, как у Рекса - резкое желание не делить его ни с кем.
Внезапная мысль заставила его подскочить на месте.
- Рекс! Где...
Но на плечо опустилась нежная ладонь.
- Он в комиссариате. Его отвез Штокин...
- Не может быть! - перебил ее Мозер. Он никак не мог поверить,что его непутевый коллега способен на такие откровенно взрослые поступки. Да что происходит с этим миром?! Вчера Соня вдруг без какой-либо ревности вдруг стала расспрашивать его о Зизи. Сегодня Штокингер, всегда побаивавшийся его собаку, без замедлительности взял на себя обязательство с ним няньчиться! Действительно, что все это...
Додумать ему не дали. Мягкие горячие губы скользнули по его губам. Он закрыл глаза, предаваясь ощущениям: ее рукам, губам, дыханию, шелесту ветра...
Первым делом нужно было ехать в морг, но Соня категорически отказалась его туда везти.
- Да со мной все будет в порядке! - убеждал ее Рихард. - Граф - опытный человек, он пропишет мне какое-то лекарство!
- Он патологоанатом, Риччи, какое лекарство он пропишет? - она отчетливо поставила ударение на слово лекарство", но комиссар стоял на своем.
- Он так же и врач! По-этому... а еще потому что Я расследую это дело...
- Я просто не хочу, чтобы ты опять потерял сознание... - в ее голосе слышались нотки мольбы, и он уступил.
- Ладно. Хорошо. Не поеду. Тогда отвези меня в комиссариат.
- Хорошо.
Когда они подъехали, Рихард обнаружил свою машину, стоящую на привычном месте комиссариатовской стоянки.
- Чудеса да и только... - пробрмотал он, не пересставая удивляться.
- Ты что-то сказал?
Мужчина махнул рукой. Машина остановилась.
- Ну все, приехали.
Мозер взглянул в зеленые заботливые глаза подруги.
- Я тебя люблю, - шептнул он.
- Я тебя тоже, - ответила она.
Он вышел из машины.
- Рихард...
Он заглянул в приоткрывшееся окошко.
- Не забудь меня с ней познакомить! - подмигнула она, и прежде чем он успел отреагировать, двинулась с места.
У дверей его ждала девушка. Маленькая со спутанными светлыми волосами. Черная тушь растеклась по ее лицу, напоминая готический макияж. Она выглядела очень взволнованной и дрожала.
Рихард принял деловой вид.
- Я могу вам чем-то помочь?
- Мне надо поговорить с герром Мозером, - быстро и пугливо пролепетала она.
- Это я, - ответил он, и потянул ручку двери, - Почему вы не заходите?
И тут же получил ответ на свой вопрос. Кабинет оказался запертым.
- Странно... - произнес комиссар, доставая свой мбильник, - Подождете минутку!
Он набрал клавишу "С", ожидая на том конце вразумительных объяснений отсутвия коллег.
- Да?! - раздражительно крикнул Штокингер.
- Что "Да" ??? Где тебя носит?! - не остался в долгу Рихард.
Голос на том конце приувял, видимо мужчина все-таки удосужился посмотреть, кто это звонит.
- Э... прости Рихард... тут просто так жутко... я весь на нервах... - где-то за кадром послышался лай, - Тихо, Рекс! Тебе вообще тут нельзя находиться!!
- Где ты? - не выдержал Рихард этих оправданий. - И где моя собака?!
- Мы в морге.
Повисло молчание.
- Что вы там делаете?
- Мы... ну... тебе же нельзя... Вот и...
- Что значит "нельзя"?
-Граф тебя осмотрел... ну, когда ты потерял сознание...
- И? - многозначительно произнес Мозер, чувствуя, что начинает терять терпение.
- Э... ну и сказал, что тебе пока что не стоит волноваться... сильно...
- Почему это?
- Покачену! - послышался другой голос, несомненно принадлежавший Графу. - Потому, дорогой Риччи, что мы тебя еле откачали, когда ты вдруг хлобыснулся о земь! И еще потому, что ты можешь в следующий раз не так уж легко отделаться, дорогой мой!! И поэтому я тебе настоятельно рекомендую отправляться домой и попровлять свое здоровье! Аус.
- Подожди... а где Хэлл??? - успел выкрикнуть Рихард, прежде чем раздались гудки. - Ну, славненько...
Он обернулся к девушке, которая стояла возле дверей в их кабинет. Он надеялся, что она не слишком испугалась или не слышала его красноречивости. По крайней мере она выглядела отстраненно напуганной, но точно не из-за него.
- А этого где носит?!... - процедил как можно тише Мозер, силясь подавить закипающую в нем ярость в ответ на долгие раздражающие гудки номера Хэлла.
- Да какого...?!?!...
Он отключил и снова набрал букву "Х". И снова ряд пронзительных равнодушных гудков обрушились на комиссара. Досчитав как минимум до двадцати, он вернулся к девушке.
- Фрау... э... - начал он, надеясь, что голос звучит не так резко, как ему кажется.
- Schnee, - чуть слышно ответила девушка, поправляя волосы, закрывающие лицо.
Рихард кивнул. Почему-то ему понравилась ее фамилия, нравилось, как она звучит.
- Фрау Schnee, мой кабинет закрыт, а коллеги забрали ключи. Я предлагаю вам спуститься со мной вниз в кофетерий.
Светлая голова качнулась, и приняв это за знак согласия, инспектор улыбнулся.
- Тогда идемте.
Пока они шли, Рихард искосса разглядывал свою гостью. Ее походка была почти бесшумной, очень изящной, почти кошачьей. Хотя она была в сапокгах на шпильках, он не слышал их стука, будто набойки были из пуха. Светлые волнистые волосы, наполовину закрывавшие лицо, были спутанны сильным порывом ветра, и комиссар невольно поежился, представив, как должно быть холодно в такую погоду тем,у кого нет машины.
- Все, пришли, - сказал, накнец, он, когда они оказались у дверей кофетерия.
Девушка снова кивнула, и они вошли. Свободных столиков было много. Конец рабочего дня некоторые служащие расценивали, как дополнительный повод смыться по-раньше. И сейчас они были абсолютно одни, что, как показалось Рихарду, было больше по вкусу его загадочной незнакомке.
Они сели в дальнем углу, и она, наконец, убрала волосы с лица. Какое-то смутное чувство, что он ее знает, промелькнуло в голове. Он даже чуть было не озвучил свою мысль, но к счастью, девушка первая заговорила, и он оставил эту идею.
- Я пришла к вам, потому что мой брат...
И тут Рихард понял, почему это лицо показалось ему настолько знакомым в первый раз. Голова...
- Что с вами??? Вы побледнели... Здесь есть кто-нибудь?! - она вскочила, оглядываясь по сторонам, ища поддержки, но он остановил ее.
- Ни... чего... - выдохнул комиссар бледными губами, - это сейчас про...
Но она все равно куда-то убежала. Через несколько минут холодные брызги воды коснулись его лица, возвращая в чувства.
Он лежал на полу. Она стаяла над ним на коленях, в руке был стакан с водой.
- Как вы? - спокойным голосом спросила она. - Вам уже лучше?... Хотите?
Она проятнула ему стакан с водой. Он медленно сел, облокачиваясь об стену.
- Простите меня, - слабым голосом извинился комиссар.
- За что? Вы ведь упали в обморок, а не я, - улыбнулась девушка.
Мозер отвел глаза. Ему так не хотелось ее расстраивать, но он понимал, что расстроит.
- Вы говорили... - он сделал вдох, - о своем брате...
Она будто что-то вспомнила, и погрустнела.
- Да... Он пропал. И я боюсь...
Она замолчала, снова становясь призраком самой себя, как когда он ее увидел. Комиссар поджал губы: ему надо было сказать.
- Фрау Schnee, я боюсь... - он взял ее руку, и она вздрогнула.
Когда вернулся Штоки, он был под цвет своего зеленого плаща. Рекс устало тащился рядом, но увидев Мозера со всех ног бросился к нему.
- И тебе привет, - вяло улыбнулся комиссар, обнимая ринувшегося к нему пса.
- И тебе привет... - эхом отозвался Штокингер, как привидение вплывая в кабинет.
- Долго же тебя не было, - сказал Рихард снимая с себя плащ.
- Да уж... - промямлил коллега.
Он подошел к кофеварке, и налил себе кофе.
- А тебя не волнует, что он холодный?
- Меня уже ничто не волнует... - в той же тональности ответил Эрнст, поспешно отхлебывая холодный кофе. - И как вы это выносите...
Рихард слабо улыбнулся, сил насмехаться над подчиненным, не было ни грамма.
- А я тоже кое-что нашел... - подождав, пока Штокингер выпьет свой невыносимо горький напиток.
Измученные голубые глаза ожидающе уставились на него.
- Я узнал, как зовут покойника.
От этой новости Штокингер едва не свалился со стула. Зато свалилась вешался, стоявшая позади него. И под этот аккомпанемент вошел Хэллерер.
- Что тут у вас...
- О! Пропажа явилась!
Рихард махнул ему рукой, и тоже чуть не грохнулся со стула.
Хэлл добродушно хмыкнул, радуясь хоть тому, что его начальник его не убивает, и пока не спрашивает, где он был.
- Прошу прощения... - кашлянул заинтригованный Эрнст. - Ты что-то говорил...
- Да. Я знаю, как зовут убитого.
Даже у Хэллерера вытянулось лицо - он ведь битый час искал в базе данных по фотографии и отпечаткам.
- Мы все во внимании, Риччи.
- Герр Седрик Schnee, - торжественно провозгласил комиссар, будто наделял кого-то таким странным орденом почета.
Выжидающее молчание заставило его продолжить.
- Здесь была его сестра. Она хотела объявить об исчезновении брата.
- А как ты узнал...
- Они близнецы.
Повисла пауза, во время которой по лицам присутствующих можно было понять, кто о чем думает. И Рихард усмехнулся, понимая, что Штокингер думает о нем. Точнее, о его здоровье.
- Не бойся, я не падал ни в какой обморок, - поспешил он заверить коллегу.
Открыв рот, чтобы задать именно этот вопрос, Штоки медленно его закрыл.
Поняв, что что-то пропустил, Хеллерер сосредоточенно наблюдал за этими двумя.
- Но ты бы видел, как они похожи! Я как будто увидел живое лицо и мертвое ОДНОВРЕМЕННО.
- Представляю себе...
Чтобы как-то выйти из своей непосвященности, Хэлл сказал:
- Седрик - это ведь не немецкое имя.
- Кажется, нет... - согласился Рихард.
- Английское, - отозвался Штоки.
- Откуда такие познания? - спросил Петер.
- Мне всегда нравилось изучать имена...
Комиссары многозначитаельно переглянулись за его спиной.
- Что? - недовольно спросил Штокингер.
- Ничего.
Когда Рихард вернулся домой, Сони еще не было. Часы показывали 22:45, и Рихард решил, что ее задержали в больнице. Ему хотелось позвонить туда, но у него не было их номера. Да и к тому же, если она была на операции... Он зашел на кухню. Хорошо все-таи жить с женщиной! Хотя она не полностью к нему переехала, но все же обходилась как настоящая хозяйка. В холодильнике обнаружился шницель. Разогрев блюдо, Рихард уже накладывал его в тарелку, как услышал щелчок входной двери. Рекс побежал смотреть, кто пришел. И вернулся вместе с Соней.
- Я вижу, ты все нашел, - сказала она.
Он подошел и поцеловал ее.
- Сегодня задержали?
Она не сразу ответила.
- Э... да. Вкусно пахнет! Можно мне?...
Он насторожился.
- Так ты на работе была?
- Угу...
- И все?
Она вздохнула.
- Я заежала тебе на работу.
- Зачем?...
Соня начала расстегивать пальто. Мозеру показалось, что она не хочет сталкиваться с ним взглядом.
- Хотела... сделать сюрприз.
- И?...
- Но тебя там уже не было...
- Ага.
- Ну и... я как раз собиралась отъезжать, как...
Ее губы разъехались в уже знакомой улыбке, и Рихарду стало понятно, почему она отводит глаза. Ему даже стало немного страшно.
- Я чуть не сбила ее... Вернее, она успела отскочить. Мы разговорились. Я предложила ее подвезти... Потом... она пригласила меня на чашечку кофе. Мы поболтали, попили кофе...
- И что? - требовательно спросил Рихард, чувствуя, что теряет терпение.
Она вдруг посмотрела на него. Прямо в глаза. Он смутился собственных мыслей.
- И - ничего. Я здесь. А теперь мне можно поесть, или еще рассказать, как дела в больнице?
Они ели молча.
Потом позвонил Граф. Как раз, когда Соня скользнула в душ. Рихард был этому отчасти рад.
- Я слушаю, Лео, - полупрошептал он в трубку.
- Как ты себя чувствуешь? - вежливо поинтересовался доктор.
- Нормально. Выздоравливаю, - соврал Рихард, но не смог обмануть старого друга.
- Как не стыдно - врешь и не краснеешь, - улыбнулся Граф.
- Откуда ты знаешь, вдург как раз краснею? - отшутился в ответ Рихард.
- Я звоню сообщить, что... я надеюсь, ты сидишь?..
Мужчина поспешно сел на кровать.
- Да.
- Хорошо. Потому что у нас два трупа. Тело не этого парня.
Рихарду показалось, что в комнате началось землятрясение.
- Повтори... - пробормотал Мозер.
- Труп из двух разных частей.
- Молчи, - выдавил комиссар, пытаясь совладать с собой.
Из ванной вышла Соня, завернутая в махровое полотенце. Вид полуголой девушки немного привел его в чувства.
- Я позвоню тебе завтра. Пока.
- Пока!
- Спасибо за информацию...
- Не за... - спешил ответить Граф, но Рихард уже положил трубку.
Кровать плавно прогнулась, раздался запах ее любмой пены для душа. Рихар закрыл глаза, проваливаясь как можно глубже в этот цветочный аромат.
- Что сказал доктор?
Он повернулся к ней. Он и забыл, как она умна и проницательна. Откуда она узнала, что звонил именно Лео? Рихарду никода этого не понять.
С ее мокрых волос текали капельки воды и собразнительно скользили по загорелой бархатной коже. Хотелось поймать их языком, и почувстовать их на вкус. Рихард облизал губы, моментально забыв о том, что сказал Граф.
С нее сползло полотенце, он коснулся губами ее кожи.
Утро как всегда встретило его телефонным звонком. Не желая подчиняться правилась, он все же вынул руку из теплого оеяла и снял трубку. Затем рука снова скользнула в теплую берлогу.
- Рихард тебя плохо слышно! - жаловался Штоки, не ведая, что невольно стал свидетелем постельной сцены.
- Алло, Рихард! - надрывался Штокингер, пока двое целовались, наплевав на телефонную трубку, лежавшую меж их обнаженными телами.
Когда трубка приняла на себя тепло и перестала быть глыбой льда, Мозер прижал ее к уху, надеясь, что коллегка не поймет, в какой пикантной ситуации он сейчас находится.
- Алло... -жарко выдохнул он в трубку.
- Ну, наконец-то! - воскликнул бедный Эрни, не догадавшийся, что его просто игнорировали. - Что у вас там со связью?
Мужчина улыбнулся.
- Что-то с линией...
- Я сегодня был у доктора Графа...
Губы Сони снова оказались на его губах, и он прослушал, что сказал патологоанатом его коллеге. Хотя, он догадывался, что речь идет о несостыковке туловища с головой. Но это сейчас было так неважно...
На горизонте снова образовался Штоки. Трубка прямо ожила.
- Рихард! Рихард! Алло!!!
Рихард нехотя взял трубку.
- Да...
- Да что это такое!? Прямо какой-то кошмар... Наверное из-за снега.
Рихард вяло согласился.
- Да наверное...
Но тут же встрепянулся.
- Снега? Какого снега?...
- У тебя что окна закрыты?... - недоверчиво предположил Штоки, и тут же догадался. - Ты что еще в постели?
- Да... - кисло признался Мозер. И тут же придумал себе оправдание. - Я приболел.
Он высунул нос в холодную плохоотапливаемую комнату. Ослепительный свет хлынул со всех сторон. Рихард зажмурился. Действительно, в комнате было слишком светло. Он попытался взглянуть на улицу, но надо было время, чтобы привыкнуть к этой белоснежности.
Нежные руки Сони скользили по его телу, теплые руки, вызывающие волну мурашек, бегущих вдоль позвоночника прямо к затылку.
Он почти сразу пожалел, что наврал Штокингеру, но рыбка клюнула и назад дороги не было.
- Что с тобой? Это из-за вчерашнего? Мне зайти? Я могу принести одну вещь... она очень помогает!
- Нет, нет, Штоки! Со мной все будет хорошо. Мне надо просто отлежаться... пару деньков. Попить таблеки... и я буду на ногах!
Беспокойный голос коллеги все больше вгонял его в краску.
- Ты уверен? Мне вовсе не сложно...
- Нет, нет, Штоки! Извини, мне надо принять лекарство...
С этими словами он повесил трубку и вернулся в объятия Сони. Ему не хотелось об этом думать, но он понимал, что и Соне скоро надо на работу, и что она уж точно не прикинется больной.
Спустя полтора часа, он собирался на работу. Уже представлял удивленное лицо Штокингера, которое плавно становится пунцовым от догадки, что его просто напросто надули.
" Но он может не поверить мне в следующий раз, когда действительно может понадобиться его помощь", - думал Рихард, демонстративно обматываясь серым шерстяяным шарфом. Бросив последний взгляд на теплую смятую постель, он вышел во двор. Снега было хоть отбавляй! Он почти пожалел о том, что не купил те сапоги на распродаже, пожадничев какой-то мелочи. Сейчас бы они пригодились, так как давно вышедшие в тираж туфли пропитались снегом, стоило только ступить за порог.
Рихард сел в машину и медленно выкатил на дорогу. Спешить не стоит, дороги сильно обледенели, а шины он так и не поменял, хотя синоптики уже давно предупреждали о грядущих заморозках. Вот так за одну ночь зима нагрянула в Вену, хотя по календарю должна была наступить только через месяц.
Пока он ехал, Рекс премирно спал на заднем сиденьи, и Рихард невольно ему позавидовал. Сам же он едва-едва встал, после того, как Соня стала собираться на службу. Он безуспешно ее пытался отговорить остаться дома.
- Но кому-то же надо работать, - сказала она ему, наводя марафет.
На вопрос "Зачем", она сказала, что бедным животным тоже нужно помогать, и он не успел сказать, что бедному полицейскому тоже хочется ее тепла. На самом деле это была самая обыкнованная жалость к самому себе. И ему хотелось, чтобы она тоже ощутила ее. И осталась.
Когда начали сигналить, Рихард понял, что уже минуту стоит на зеленый свет, и дал газу. В контору он прибыл с опозданием на два с половиной часа, но к счастью его никто не смел оштрафовать, если только он не попадется сейчас на глаза своему начальнику, который может не только оштрафовать, но и выгнать к чертовой матери с места работы... Тихо проскользнув на третий этаж, Рихард вошел в кабинет, тихо скрипнув дверью. Ему всегда было интересно, чем занимаются его служащие, когда его нет месте. И его немного разочаровал тот факт, что все было так же, как если бы он был на работе. Он конечно понимал, что они ответственные люди и никто не будет бегать или играть в Пятник прямо у него на столе. И все же было бы неплохо...
- Рихард? А мы думали, ты болеешь... - он никогда не слышал такого удивления в голосе Хэлла. Такого не поддельного, не шуточного, а самого настоящего.
Штокингер быстро обернулся. Вот кто был удивлен и возмущен одновременно, так это он.
Рихард кивнул, снимая пальто, но не забыв оставить шарф. Под пристальными взглядами, он прошел к своему столу.
- Я решил, ну ее эту болезнь! - бодро заметил он, не приминув демонстративно кашлянуть. - Работа для меня важнее всего! К тому же то, что рассказал вчера Граф...
Он осекся, понимая, что именно это рассказывал сегодня ему Штоки по телефону.
- Неужели... - пробубнил обиженный Штокингер.
- Нда... надо было наверное раньше...
- Надо было!
Хэлл смотрел на них, не понимая, почему его начальник выглядит таким виноватым и полчему кричит Штокингер. В любом случае отношения этих двоих были всегда слишком сложны для него.
- Да что случилось? - спросил он, когда подвернулась подходящая пауза.
Рихард бегло бросил ему взгляд из серии "Ну ты же знаешь нашего Штоки..." Хэлл криво усмехнулся, не забыв сделать серьезное выражение лица, когда на него злобно взгляднул предмет обсуждения.
- Если б я знал, я бы не перся через всю Вену... А там между прочим холодно!
- Может, хватит уже?! - не выдержал Мозер, вспомнив вдруг, кто здесь начальник.
- Как скажете, ваше величество... - язвительно ответил не подчинившийся подчиненный.
Он встал и направился к кофейной машине, но его настиг разъяренный, и уже не на шутку, начальник. Он резко развернул его к себе и с глухим стуком придавил его к стенке.
- Слушай меня внимательно...
Но закончить угрозу Рихарду не дали. Дверь снова тихо скрипнула и он услышал знакомый робкий голосок.
- Простите, мне нужен герр Мозер...
Рихард нехотя отпустил Штокингера, напоследок пригвоздив его к стене своим взглядом.

---

понедельник, 24 октября 2011 в 00:45

Пишет iretro:

Название: А вы любите котят?
Источник: Life on Mars
Персонажи: С. Тайлер, Д. Хант, в некоторой очень отдаленной степени другие персонажи
Жанр: юмор наверное, ну и немного романтики
Дисклеймер: Да я вообще ни на что не претендую\Где я - где BBC
Предыстория: www.diary.ru/~lomfic/p168355019.htm?from=last#5... [Юнайтед проигрывает Манчестер Сити с разгромным счетом 6:1]


Тайлер обреченно выгреб из бумажника завалявшуюся там мелочь (и не мелочь тоже - шепнул голос разума...на "не мелочь" можно было бы купить еще картошки, и молоко кончилось, кофе там... носки прохудились!!!) и высыпал все на стойку. Нельсон сочувственно хмыкнув и закатив глаза, так что только белки засверкали пошел наливать всем по второму разу.
Нельсон тоже был фанатом Юнайтед, и это хоть немного примиряло Тайлера с жизнью. Особенно после того, как Хант громогласно объяснил команде какой именно женоподобный, неугомонный, психованный и в общем то недалекий, как показали сегодняшние события, член этой самой, чтоб ее, команды будет оплачивать выпивку после того, как всю предыдущую неделю с пеной у рта доказывал, что Юнайтед ... даже собственно и вспоминать то не хотелось, что он там доказывал... И ведь началось как всегда с Ханта, который взвинченный недавно завершившимся делом с дракой футбольных фанатов, а точнее попыткой Сэма доказать, что фанаты были вовсе даже не при чем, демонстративно носил шарф Манчестер Сити и чуть ли не размахивал им каждый раз под носом у Тайлера, пока тот не сорвался...
Ребята радостно оккупировали столики в углу и занимались тем, что громко, злорадно поглядывая на Сэма обсуждали наиболее удачные голы... И ведь главное, если бы Юнайтед хотя бы сопротивлялись, если бы счет не был таким разгромным... Эх, да что там...
- Нельсон - хмуро бросил Тайлер - мне двойную ...
И повторил это еще не один раз.
- Что, Глэдис - Хант, соответствуя фамилии подкрался почти неслышно - топишь горе в выпивке? Мальчик наконец то перешел с... как ее там?... диетической колы на напиток настоящих мужчин?
При попытке развернуться Тайлера ощутимо повело так, что он почти уткнулся носом в отворот пальто шефа. Инстинктивно выбросив вперед руку он удержался от того, чтобы растянуться на полу, но почти свалился на грудь собеседника. Шевелиться не хотелось совершенно - голова погано кружилась и вестибулярный аппарат настойчиво советовал прилечь и не тревожить его сегодня всей этой суетой с координацией. Пришлось говорить почти в шею начальства, глядя снизу в верх, что даже в таком размытом состоянии бесило.
- Джиин - протянул Тайлер - Иди ко мне... - он затормозил и честно задумался над тем что он пытался сказать... он помнил что это было что то умное и такое нехарактерно брутальное типа "Джин, пойдем разберемся" или "Джин, Манчестер Сити - дерьмо", которое должно, просто обязано было закончится дракой, чтобы уже выместить всю накопившуюся злость за неудавшийся вечер, за подколки Джина, за бессоницу, за полупустой холодильник и маленькую зарплату наконец!!!! Но получилось только - Хочу домой, Джин. Господи как же я хочу домой!
Хант, который покачиваясь и опираясь для большей устойчивости о стойку, до этого насмешливо смотрел на него, нахмурился.
- Эй, с тобой все в порядке Тайлер? - он пощелкал пальцами перед расширившимися зрачками собеседника, поймал кивок Нельсона, который губами и всем лицом показал универсальные позывные барменов - что-то между "Ему хватит" и "Уведи его отсюда пока он не намылился здесь спать" и решительно обхватил помощника за плечи приподнимая со стула. - Мы пойдем ребята... - окликнул он столик в углу, который уже напоминал один сплошной клуб сигаретного дыма и задушевных междометий.
На улице Сэму ощутимо поплохело. Нет, кожанка конечно хорошо, но легкий морозец завоевавший улицы Манчестера под вечер, не считал его трудной добычей. Алкогольный туман еще не добрался до той приятной стадии когда человеку наплевать на окружающее и Тайлера трясло.
Джин некоторое время чертыхаясь бродил вокруг машины, решая: плюнуть на безопасность и сесть за руль, или сохранить остатки здравого смысла и дойти до квартиры Тайлера пешком. Взгляд на жертву завтрашнего алкогольного токсикоза, которая медленно сползала по стенке бара пытаясь укутаться в эту самую стенку, заставил его принять промежуточное решение - поехать, но поехать медленно... В конце концов дорогу от бара и до дома Тайлера он знал и мог проехать с закрытыми глазами, что и проделывал, фигурально выражаясь, много раз. Раздраженно сорвав с себя пальто он бросил его помощнику и затолкал того на переднее сиденье....
Сэм чувствовал что еще немного и на него накатит его любимая истерика. До дрожи хотелось обратно, в свое время, к своей команде, к семье, к... Майе, наконец... Когда он говорил Ханту про дом, он и имел в виду Дом... Он мрачно укутался в теплую ткань пальто вдыхая устоявшуюся смесь никотина, виски и чего-то такого чисто неуловимо Хантовского... Почему-то это его успокаивало...
Когда Джин,сбив мусорные баки, остановился у многоквартирной ночлежки, которую Тайлер, по недоразумению наверно, так тепло именовал домом, он обнаружил что гайдовский мальчик, это неугомонное шило в заднице, тихо и очень уютно посапывает чуть ли не свернувшись калачиком и целиком укутавшись в теплую ткань.
Некоторое время Джин просто молчал. Если бы его политкорректный, весь такой правильный и непробиваемый помощник, мог бы за ним в это время наблюдать, он бы весьма удивился странному выражению лица своего шефа... это было... да пожалуй это было то самое выражение с которым люди обычно смотрят на маленьких, пушистеньких котят из рекламы Вискас, хотя от Ханта скорее можно было ожидать что он этого котенка цинично усмехаясь попытается напоить пивом вместо молока...
Сэм очнулся от того, что его покачивало. Ему было тепло, уютно, надежно и почти как дома... Щека прижималась к чему то горячему, и в общем и целом по ощущению условной подвешенности или провисания что-ли, он смог с некоторым недоумением идентифицировать полузабытые с детства ощущения - кто-то нес его на руках... И этот кто-то весьма недовольно пыхтел и время от времени чертыхался на то что у Глэдис видимо кости тяжелые, потому что на вид и не скажешь... Остатки алкогольного дурмана были как раз в той пропорции, когда ты не сомневаешься что мир населен добрейшими людьми и если тебя несут, то надо расслабиться и получать от этого максимальное удовольствие. Поэтому Тайлер потянулся и с чувством полнейшей безбашенной расслабленности закинул руки на шею своего героя и снова уткнулся носом ему в шею, шепча что-то в целом доброжелательное, но абсолютно бессмысленное.
Джин чувствовал что краснеет. То есть, он никогда ... нет он думал конечно про Тайлера... то есть, нет что это он... конечно он никогда.... короче не думал!!!! Да! Не думал и все.... ну то есть Тайлер он как тот самый котенок, который почему то оказался у тебя на пороге в безлунную и дождливую ночь... то есть если бы это был день, тогда конечно все его мужское достоинство требовало безразлично перешагнуть через дрожащую тварь или дать ей пинка, но когда ночь и когда тебя никто не видит, то можно позволить себе накормить маленький комочек молоком и пригреть на груди. Тайлер, по видимому, тоже испытывал ассоциации с котенком, потому что, повозившись немного, так уютно устроился на этой самой груди, как будто это было его место по праву. Надо отдать ему должное, он попытался сказать что-то благодарное, но от ощущения горячего дыхания в том самом ... ну вы знаете это уязвимое место совсем рядом с ухом... у Джина в голове пронеслись уже очень далеко уходящие от котов ассоциации.
Дверь встала перед ними обоими почти неразрешимой дилеммой. Тайлер ни за что не хотел отрываться от нагретого места, снимать пальто, пытаться вынуть ключ из кожанки, а Джин... как-то не мог сейчас начать его обыскивать... точнее не мог себя заставить... то есть не мог себя заставить не ощущать при мысли об этом какое-то извращенное удовольствие. Поэтому философски пожав плечами он с силой пнул дверь, которая с знакомым треском вырываемого с мясом замка распахнулась.
- Ну вот ты и дома Дороти, - проворчал он неохотно сгружая свою ношу на кровать, для чего ему неловко пришлось присесть рядом.
Сэм в полусне почувствовал что та опора которую он себе наконец нашел в этом чертовом 73, все то, черт побери, доброе и чистое, что приютило и донесло его до дома, сейчас уйдет от него, и только этим и, по видимому, еще оставшимся в крови алкоголем можно было объяснить почему он сначала потерся носом о шею Ханта, а потом поцеловал - прикусил его в районе уха и выдохнул "Спасибо", прежде чем успокоенно растянуться на кровати...
...
- Шеф... вызывали? - Тайлер мучался похмельем, был зол на то что с утра пораньше ему пришлось чинить дверь и самое главное на то, что Джин без конца вызывал его в свой кабинет, причем явно за какими то выдуманными поводами, и упорно не мог понять, почему при его приближении Джин краснеет и сразу отсылает его обратно...