Запись для однострочников с DW One String.VIII-40
Донна|(/)Десятый|(/)Турлоу. Случайная встреча. "- Мальчики, мы мир спасать идём или как?"
В результате: Десятый/Турлоу, 268 слов, фраза видоизменена.Читать дальше- Сюда!
Донна глубоко дышит, прижавшись спиной к стене; эта стена в любую секунду может разлететься на куски, но у них есть несколько секунд, чтобы отдохнуть, драгоценных секунд, пропитанных запахом пороха и огня.
- Спасибо, - говорит Доктор и улыбается неожиданному союзнику тепло и безмятежно, и губами, и глазами, как он это умеет - специальной "я-превращу-вас-в-своего-преданного-друга-за-четыре-секунды-начинайте-отсчет" улыбкой. - Огромное спасибо! Я Доктор, кстати, а вы?
Неожиданный союзник снимает тяжелый шлем и, морщась, проводит ладонью по жесткому ежику рыжих волос.
- Я когда-то знал человека, который называл себя Доктором, - говорит он. - Правда, тот человек выглядел совсем иначе.
Доктор молчит, растеряв и безмятежность, и неизменный апломб.
- Турлоу, - говорит он, когда пауза слишком затягивается. - Турлоу, это ты.
Турлоу вздрагивает.
- Доктор?..
Донна чувствует спиной тяжкую дрожь взрыва и дробный трепет осыпающихся кирпичей и штукатурки - война подступает всё ближе, всё быстрей.
Турлоу подаётся вперед и целует Доктора.
Доктор на миг замирает, а затем медленно, неуверенно обнимает Турлоу - одну руку на плечи, другую на затылок - и отвечает на поцелуй. Пыль оседает в волосах Доктора и Турлоу, и оба буквально седеют на глазах у Донны.
- Мальчики! - кричит она, перекрывая взрывы. - Эй! У нас тут мир, который надо срочно спасти, вы не забыли?
Доктор прерывает поцелуй и тянет Турлоу за руку:
- Бежим!
- Как раньше, - ухмыляется Турлоу и подмигивает Донне.
Они бегут, петляя под падающими бомбами, уворачиваясь от пуль. Турлоу смеётся на бегу, сбивая дыхание, и Доктор, улыбаясь, оборачивается то на него, то на Донну, не обращая внимания на то, что впереди и под ногами.
Донне кажется, она могла бы бежать так вечно.IX-55
Люк, Клайд и Рани - спутники Доктора. Жизнь без Сары Джейн.
Джен, ангст, 170 слов.читать дальшеОн забирает их с собой и показывает им Вселенную.
Комната Клайда забита набросками удивительных миров и невероятных существ. Записная книжка Рани распухла от заметок о вещах, о которых она никогда не сможет рассказать никому на Земле. Люк помогает Доктору чинить ТАРДИС, и если поначалу Доктор был вспыльчив и нетерпелив, обучая его, то сейчас они понимают друг друга без слов.
Они так быстро перестают быть детьми. Они позволяют Доктору утешительно обнимать их только раз в году - когда они навещают могилу Сары Джейн. Только тогда Люк и Клайд до боли сжимают ладони Доктора, а Рани прячет лицо у него на груди, скрывая слезы.
Каждый год, вернувшись с кладбища, они бегут сквозь пространство и время всё быстрей и быстрей. Не останавливаясь. Не оглядываясь назад.
Иногда Доктор сомневается в том, что поступил верно, но когда смех Люка, Рани и Клайда звенит под теми же небесами, под которыми звенел смех Сары Джейн, он перестаёт сомневаться.
В конце концов, научить их бежать - это всё, что он может сделать.
Это всё, что он умеет сам.+ 2III-73
Пятый/Турлоу. Рисунок на память.
217 слов.читать дальшеТурлоу рисует пейзажи. Миры, о которых он никогда не думал, которых не мог представить, бесконечно чуждые привычным Триону и Земле. Доктор рассматривает его рисунки и кивает - слегка, почти незаметно. Турлоу впитывает эти жесты одобрения, полуулыбки, случайные прикосновения, как губка впитывает воду.
Ему хотелось бы нарисовать Доктора, но он не решается, потому что показать Доктору его собственный портрет кажется немыслимым, возмутительным; это означает переступить границу, которую Турлоу установил для себя сам - давно, раз и навсегда. Границу интимности, доверия и беззащитности.
Поэтому однажды ночью Турлоу приходит в безлюдную комнату с консолью и рисует рычаги, кнопки, переключатели, которых касались руки Доктора. Рисует сюртук Доктора, небрежно брошенный на вешалку, шляпу на мониторе пространственных колебаний, крикетную биту в углу, рисует мерцающий приглушенный свет и белые стены.
Он оставляет альбом открытым на этой странице, выходя из ТАРДИС на очередной планете, чтобы не забыть потом показать его Доктору - попробовать границу на ощупь и убедиться, действительно ли она опутана колючей проволокой и действительно ли её не стоит переступать.
Очередная планета оказывается планетой Огня, и единственное, о чём Турлоу по-настоящему сожалеет, - это о том, что не увидит реакции Доктора на этот рисунок.
Может быть, это и к лучшему, но Турлоу почти уверен, что нет.
Со временем "почти" исчезает, но это не имеет значения, потому что Турлоу больше никогда не встречает Доктора.III-72
Пятый/Турлоу. Расскажи мне о своей родной планете.
201 слово.читать дальше- У меня порвался галстук, я ужасно хочу есть, а ещё нас беспричинно казнят через полчаса, - резюмирует Турлоу. На фоне тюремных стен, в слабом свете, падающем в зарешеченное окошко, его волосы сияют, и Доктор щурится.
- Типичный день, - замечает Доктор.
Турлоу кивает и добавляет:
- Хотя всё-таки мне нравился этот галстук.
Становится тихо, и Доктор не знает, что сказать, чем заполнить эти полчаса до того момента, когда у них появится единственная, первая и последняя возможность совершить побег.
- Расскажи мне о своей родной планете, - неожиданно просит Турлоу. Его голос звучит устало и спокойно, но его пальцы нервно переплетаются и расплетаются, хаотично, непрестанно.
- Моя планета - Галлифрей... Но лучше ты расскажи мне о своей, - предлагает Доктор.
- Я не люблю говорить о Трионе, - признаётся Турлоу. - Меня оттуда изгнали. На Землю.
- Меня с Галлифрея - тоже, - указывает Доктор.
Они смеются, хотя что смешного в том, что родные планеты избавились от них обоих, ни один из них не взялся бы объяснить.
Доктор берет Турлоу за руку и слегка сжимает. Турлоу резко прекращает смеяться и медленно, осторожно переводит взгляд с зарешеченного окна на Доктора.
И Доктор чувствует, как пальцы Турлоу расслабляются и сильно, уверенно сжимают в ответ.Остро не хватает заявок с Доктором (Пятым или любым из ньюскульных) и Турлоу. Это ощущение нехватки похоже на никотиновую ломку.